Резко повернулся на стуле и встретился с взглядом иссиня-черных глаз. Молодой человек смотрел на него, не мигая, и лишь тонкая ниточка его черных усов под тонким носом подрагивала в усмешке. И он, вдруг, провалился в их глубину. До Евгения донесся нежный аромат дорогих парфюмов, и он отметил знакомый запах Шаннель, духов, которые он покупал для своей знакомой на разные даты праздников. Подумал, вдруг, что не гей и поперхнулся, поймав себя на мысли, что впервые и с удовольствием, видит такого молодого и обаятельного сыщика.
Я кого-то, чем-то обидел? спросил у юноши Евгений. Глубокое контральто донесло ему ответ коротко и значимо:
Да!
Тихо играла музыка из мелоавтомата. Бармен за стойкой молча протирал бокалы, рассматривая их чистоту под светом лампы, стоявшей за карнизом стойки и мелкую тишину зала нарушал лишь игривый смех молодой парочки, сидящей за столиком у окна. Еще раз окинул взглядом худенькую, тонкую фигурку опера и вдруг, внутренний голос подсказал ему, что на мента этот сыщик явно не похож.
Не советую оказывать сопротивление, иначе я буду вынужден причинить тебе боль, или сделать из тебя инвалида, продолжил юноша.
Евгений рассмеялся, так как слабаком не был, и всегда уходил из лап сыщиков целым и невредимым, оправдывая кличку неуловимый. Резким движением рванулся к выходу, но споткнулся о подставленную ногу, а резкий удар ладонью в лоб опрокинул его на пол. Щелкнули наручники на запястьях рук, и Евгений впервые почувствовал себя птицей, попавшей в силки. Все произошло так мгновенно, что он даже не почувствовал боли и лишь потрясение от свершившегося так быстро, заставило его вскочить на ноги. Резко застучало сердце, впрыскивая адреналин в кровь, и он стал мучительно искать пути выхода из создавшейся тупиковой ситуации. Все произошло мгновенно. Браслеты холодили запястья рук и этот холод сдавил ему грудь. Тяжело вздохнул и присел на табурет.
Ушу, каратэ, йога? спросил, потирая заболевший лоб руками, объединенными цепочкой оков.
Всего понемногу, в рифму ответил, улыбаясь, Опер.
Сколько и кому должен? продолжил Евгений.
Дело не в денежных знаках. О них речь не шла, когда меня пригласили оказать услугу по твоей доставке в одно место, для разговора. Но будет лучше и для меня и для тебя, если мы не будем далее продолжать разговор на эту тему. Я навел о тебе некие справки, узнал о твоей порядочности и предлагаю сделку. Ты направляешься со мной в Энск, не делая попыток оставить меня в одиночестве, а я предоставляю тебе некую временную свободу передвижения, не связывая необходимостью быть прикованными ко мне цепью. К тому же ты мне нравишься.
Я не голубок, вскипел Евгений, стараясь отодвинуться от него.
И я не в этом смысле, произнес Опер. Ты мне нравишься благородством и честью, о которой твердят знакомые воры в законе, рассыпаясь реверансами в твой адрес. Короче, ты должен дать мне слово не покидать меня ни на шаг, пока я не отпущу тебя на свободу, признав наши взаимоотношения прерванными. Что скажешь на это?
А что, у меня есть выбор?
Значит, да?
Да! Давая слово, он впервые почувствовал тяжесть в душе, а то пустяшное, как ему показалось, что он пообещал, все-таки было гораздо весомее временной несвободы и всех денег, заработанных им. Все время его не покидала мысль, что это не Опер или Мент, а тем более не бандит, жаждущий крови и садистских наслаждений. Выкупом здесь то же не пахнет, и скорее всего, не связано с его последней операцией. Щелкнули замки наручников, освобождая запястья, и он потер руки, слегка отекшие от браслетов. А далее была гостиница, в которой они заняли соседние номера, и совместный ужин в кафе, расположенном на первом этаже отеля. Беседа ни о чем. Так себе. О музыке, литературе, искусстве и прочих житейских мелочах. Он отметил для себя, что юноша далеко не глуп, начитан и умен. Скорее всего вращался в кругах далеких от тех, в которых приходилось находится ему. О делах не было сказано ни слова. Укладываясь спать в своем номере, настроил биологический будильник на два часа ночи и прилег на мягкую перину, укрывшись простыней. Его не покидала мысль, что здесь что-то не так, и любопытство подогревало эти мысли, направляя их в русло загадок. Сон сжал веки и он провалился в свободное забытье.
Щелкнул будильник в его голове и он вскочив, мгновенно вспомнил прошедший день и, что должен сделать. Перед ним стояла непростая задача приоткрыть завесу таинственности, появившуюся на его пути. Заученным движением протиснул кусочек фольги под замок двери комнаты сыщика, нажал на штырь и дверь открыла путь в недра номера. Полутьма от света луны, заглядывающей с улицы, его не смущала и он на ощупь нашел брюки и пиджак незнакомца. Вытащил ксиву из бокового кармана пиджака и прочитал написанное в ней. Частный детектив, Анастас Иванович Иванов. Усмехнулся и положил обратно в карман. Оружия не было. Судя по всему оно ему и не нужно было, так как, наверное, обладал оружием более сильным, разными приемчиками самообороны, которые Джек уже испытал на себе. Скрипнула кровать под телом юноши, который перевернулся, вздыхая во сне, а тонкая простыня сползла с тела, открыв обнаженную маленькую женскую грудь, с торчащими сосками, окрашенными в рыжий цвет. Джеку мгновенно захотелось прикоснуться к ним губами, но страх непонятности происходящего, связал его мысли в клубок и он медленными шажками отошел от кровати и, крадучись, покинул номер опера. Так вот откуда его тяга к этому черноглазому существу. Вот почему он, не задумываясь, дал слово подчиняться ему во всем.