Щелкнул будильник в его голове и он вскочив, мгновенно вспомнил прошедший день и, что должен сделать. Перед ним стояла непростая задача приоткрыть завесу таинственности, появившуюся на его пути. Заученным движением протиснул кусочек фольги под замок двери комнаты сыщика, нажал на штырь и дверь открыла путь в недра номера. Полутьма от света луны, заглядывающей с улицы, его не смущала и он на ощупь нашел брюки и пиджак незнакомца. Вытащил ксиву из бокового кармана пиджака и прочитал написанное в ней. Частный детектив, Анастас Иванович Иванов. Усмехнулся и положил обратно в карман. Оружия не было. Судя по всему оно ему и не нужно было, так как, наверное, обладал оружием более сильным, разными приемчиками самообороны, которые Джек уже испытал на себе. Скрипнула кровать под телом юноши, который перевернулся, вздыхая во сне, а тонкая простыня сползла с тела, открыв обнаженную маленькую женскую грудь, с торчащими сосками, окрашенными в рыжий цвет. Джеку мгновенно захотелось прикоснуться к ним губами, но страх непонятности происходящего, связал его мысли в клубок и он медленными шажками отошел от кровати и, крадучись, покинул номер опера. Так вот откуда его тяга к этому черноглазому существу. Вот почему он, не задумываясь, дал слово подчиняться ему во всем.
Проваливаясь в глубину гостиничной кровати, недолго думал над событиями ночи и, обняв подушку, крепко заснул. А утром, едва заполыхал рассвет розовыми лучиками восходящего солнца, услышал стук в дверь номера и крикнул, что дверь не заперта. В дверной проем просунулось лицо его нового товарища и прошептало, медленно шевеля губами:
Можно войти?
Оранжевый диск солнца, заглянув в номер, протянул солнечную дорожку от окна в глубину номера и, наверное устав, исчез за фрамугой оконного переплета. Он подошел к ней, и платочком стер с ее лица черную полоску усиков и мягко поцеловал ее в дрожащие губы. Стерев нарисованные усы, пригладил ежик всклокоченных волос и усадил ее, слегка обмякшую, от скрытых тайн и непонятий, в кресло. Она смотрела на него не мигая, и только алая ниточка пухлых губ, со смытых с них черной краски, слегка подрагивала в усмешке.
Не надо со мной как с дегенератом, сказал он. Я ведь человек, и все человеческое мне не чуждо.. То, что мы понравились друг другу, это не секрет, но таинственности мне не надо. Ты девушка, и в этом вся тайна для меня. Так что же тебе от меня, все-таки, надо?
Он впервые не закончил свою тираду стихами, к которым был охоч, всегда находя рифмы своим фразам. Она грустно усмехнулась и сказала, что готова рассказать, все, что ее связало с ним. Рассказ был прост и не имел двусмысленности. Он очистил сейф, принадлежащий ее отцу, а она, как его поверенная и юрист, по его приказу разыскала его и доложила сведения отцу. Он же поручил ей доставить вора к нему, что она и пытается сделать. И, к моему сожалению, добавила она, закончив свой рассказ, я в тебя все-таки влюбилась. Тем не менее, вот билеты на вечерний поезд. Купейные места мне взять не удалось, поэтому поедем в плацкартном. Он обнял ее и поцеловав сказал, что благодарен ей за заботу о нем, который только и делает, что ворует. А дальше были занавешанные шторами окна и искренняя любовь, о которой говорить прилюдно не годится.
Поезд звонко стучал колесами на стыках. Гомон и гвалт стоял в переполненном вагоне. Толстенная бабенка, сидящая напротив, взахлеб выплевывала поток слов, которые летели в ее соседку, хилую и худую, наверное от недоеданий или несчастливой жизни, и она, почти не слушая, утвердительно кивала головой. Из соседнего отсека вагона вылетали слова, почти незнакомые ему, но через время он домысливал их, переваривая в уме фольклорные слова и фразы.
Явда, рупье? Няма, слышалось в ответ. Понимая, почти беларусский диалект, мысленно переводил: Евдокия, у тебя есть один рубль? И отвеченное нет.
Он задумчиво сидел у окна вагона, и анализировал полученную вчера информацию. Вагоны дергало на поворотах, и уставшие облака, дергаясь вместе с поездом, и догоняя его подмигивали, и он, под их приветственные улыбки, даже не замечая их, тихонько дремал. Ему снились лазурные берега, на которых он никогда не был. Снились стаи лебедей, по следам которых он хотел знать куда же лететь и ему. Он мысленно отодвигал облака, чтобы увидеть лазурный берег далекого испанского острова, где он тоже никогда не бывал. Но он знал точно, что он там будет, когда нибудь. Он обязательно омоет свое тело в бурлящей и сладострастной волне, омывающей его пятки и ладони. Снилось ему широкое поле, по которому он брел босыми ногами, впитывая в себя раннюю росу, а навстречу ему бежала, разбросав в стороны свои руки эта, пока еще незнакомая ему опер-супер, в женской юбке, летевшая навстречу его объятий.