«сажал его рядом с собой на трон».
К тому времени на бывшей территории Персии утвердилась империя Великих Сельджуков выходцев из кочевого туркменского племени Огузов. В 1055 году сельджукский полководец Тугулбек завоевал Багдад и объявил себя султаном огромного государства, простиравшегося от границ Китая до Средиземного моря. Столицу он перенес в город Исфахан. Следующий султан сельджуков, Малик-шах (10721092) стал поборником культурных ценностей, и потому его правление было ознаменовано эпохой расцвета наук и искусств.
Многие историки называют этот период восточным Возрождением и предтечей западного Ренессанса.
Уже тогда Хайям проникся вольнодумством, например, равными правами женщин у мусульман то была крамола:
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять способен смысл ее великий
Лишь грамотный. И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел ее прочесть.
В 1074 году 26-летний Омар Хайям был приглашен на службу в Исфахан. Этим он был обязан своему однокашнику Низаму аль-Мулку, ставшему главным визирем султана. От крупной чиновничьей должности Хайям отказался. Тогда как математику и астроному ему было поручено создать самый точный в мире календарь, совместив в нем солнечный зороастрийский и лунный мусульманский. Через пять лет были изданы «Астрономические таблицы Маликшаха». Об этих уникальных астрономических расчетах, как и о других научных трудах Хайяма, в Европе узнали, как это часто случается с небольшим опозданием. Там уже был принят менее точный григорианский календарь, который мы используем до сих пор. Вполне возможно, в период работы над таблицами, просиживая ночи напролет в обсерватории, Хайям и написал вот эти прекрасные строки:
Как жутко звездной ночью! Сам не свой,
Дрожишь, затерян в бездне мировой,
А звезды в буйном головокруженье
Несутся мимо, в вечность, по кривой
Кроме занятий наукой, Омар Хайям состоял еще и астрологом у султана, и благодаря своим точными прорицаниям долгое время оставался одним из его главных советников.
Сам Хайям не считал занятие астрологией серьезным делом. Об этом можно судить по рассказу придворного поэта Низами Арузи Самарканди:
«Хотя я был свидетелем предсказаний Доказательства Истины Омара, однако в нем самом я не видел никакой веры в предсказания по звездам».
До 1092 года Хайям состоял в свите и продолжал заведовать обсерваторией. Но тут в его дальнейшую судьбу вмешался другой бывший соученик Хасан аль-Саббах. Он был лидером радикального крыла исмаилитов. В 1090 г. Хасан аль-Саббах захватил горную крепость Аламут и сделал ее террористической базой для противодействия «правителям-вольнодумцам». Его приверженцы использовали тактику ловушек и тайных убийств. Визирь султана Низам аль-Мулк был зарезан исмаилитом, проникшим к нему под личиной дервиша (мусульманского монаха), а сам султан месяцем позже был отравлен.
После смерти Малик-шаха Исфахан перестает быть столицей и главным научным центром Востока. Обсерватория была закрыта. Хайям потерял свое влияние при дворе и стал опальным.
Наступил момент, когда он лишился всех постов и званий и был обвинен в безбожном вольнодумстве. Хайяма изгоняют в Нишапур. Там до конца жизни он преподает в своем медресе и имеет нескольких учеников. Их он и посвящал их в сою мудрость:
Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша.
И не страшно, когда черный хлеб,
Страшно, когда черная душа.
Оковы любви. Художник Хусейн Бехзад. Тегеран
Омар Хайям не был женат и не имел детей.
Был ли он влюблен и был ли любим мы можем только догадываться. Судя по его рубаи он любил женщин и мечтал о них до преклонного возраста.
Вы в дороге любви не гоните коня
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью,
Вы не в силах постичь жар чужого огня.
В старости он жил замкнуто, испытывая чувство постоянной опасности из-за непрекращающихся наговоров и преследований.