Подождём, посмотрим, решил Порфирий.
Сбросили груз на землю, стали ждать. Коровы приближались к реке.
Ложись, велел Порфирий.
Все залегли, а Порфирий чуть приподнялся и стал наблюдать. Коровы подошли к реке и стали пить. Одна корова зашла по брюхо в воду, но совсем недалеко от берега, что показывало большую глубину реки. Показался пастух на лошади, он щёлкнул кнутом и всё стадо начало переправляться на другой берег. Самое глубокое место коровы переплывали, но место это было совсем не широкое метров десять. Пастух перегнал последнюю корову и всё стадо удалилось от берега.
Порфирий поднял ребят, и они отправились к броду. Первым пошёл Порфирий сначала налегке. Самое глубокое место ему было по грудь, значит Сашке по шейку. Годится! Порфирий велел Ивану, который был чуть пониже его, становиться в цепь. Костя сам сообразил и пошёл вперёд к другому берегу. Сашка подавал котомки. Иван принял первую котомку и передал её Порфирию, тот передал её Косте. Костя отнёс котомку на берег и вернулся на место. Так они перетащили весь груз и оружие. Осталось переправиться только Сашке. Он пошёл и, когда вода была ему по горло, вдруг оступился и с головой ушёл под воду. Иван, который был ближе всех к Сашке, тут же нырнул и, поймав Сашку за ворот, вытащил его на поверхность. Подскочил Порфирий и они вдвоём с Иваном вытащили Сашку на берег. Сашка кашлял и хлопал глазами.
Ты чего, плавать не умеешь? спросил Костя, когда Сашка откашлялся.
Умею, сказал Сашка, как топор.
Все рассмеялись.
Предупреждать надо, строго сказал Порфирий.
Так если бы я сказал, то вы бы меня не взяли, огрызнулся Сашка.
Дай Бог, чтобы на второй речке хороший брод был, сказал Иван.
Бога нет, сказал Сашка.
Это мы уже слышали, сказал Порфирий, вперёд, по дороге просохнем и согреемся.
Они закинули котомки за спины, подобрали винтовки и потопали по полю. Через два часа сделали большой привал. Хорошенько перекусили, полежали. Было уже далеко за полдень.
Кажись половину протопали, сказал Порфирий.
А как ты дорогу знаешь? спросил Сашка.
А солнце на что? ответил Порфирий, сейчас за полдень, значит там юг, следовательно, запад там, он встал лицом к солнцу, а правой рукой указал на запад.
А компас тебе командир на что дал? спросил Иван.
Можешь проверить, Порфирий достал компас и дал его Ивану. Тот посмотрел на компас и вернул Порфирию.
Всё правильно, сказал Иван, только ты хоть иногда сверяйся, а то забредём неведомо куда.
Хорошо, пообещал Порфирий, ну что отдохнули?
Эх, сейчас бы махорочки, сказал Сашка.
На обратном пути разживёмся, пообещал Костя.
К вечеру они добрались до второй реки. Эта река была и пошире, и поглубже. Долго искали брод, но брода опять не было. Решили заночевать, а утром решить как преодолеть эту реку. Спустилась ночь. Застрекотали кузнечики. Где-то далеко были слышны то ли раскаты грома, то ли залпы орудий. Небо было звёздное. Порфирий лежал на спине, сон не шёл.
Ложись, я подежурю, сказал он Косте, что-то не спится.
Костя спорить не стал и скоро его храп вплёлся в стрекотанье кузнечиков.
Ну здоров же он храпеть, подумал Порфирий, богатырь!
Далеко за полночь Порфирия потянуло в сон. Он разбудил Костю, а сам свернулся калачиком и заснул. Разбудил его Сашка. Чуть брезжил рассвет.
Пора, сказал Сашка, ну что решил, командир?
Пойдём вверх по реке, авось и на брод набредём, решил Порфирий.
Вверх по реке нельзя, сказал Иван.
Почему? спросил Сашка.
Там село и мост, а нам светиться нельзя.
А откуда ты знаешь? не унимался Сашка.
Я карту запомнил, ответил Иван.
Что будем делать? спросил Костя.
Нам торопиться некуда. Дойдём до моста, дождёмся ночи и перейдём реку, решил Порфирий.
Как скажешь, командир, сказал Иван.
Взвалили поклажу и пошли вверх по течению. До моста дошли где-то к полудню. Залегли и стали ждать ночи.
Пока ждали ночи, разговорились про женщин. Оказалось, что только Сашка не был женат, а у остальных уже были жёны и дети. Порфирий похвалился, что его сыну уже целый год, а у Ивана их оказалось двое. Константин ушёл в партизаны, когда жена уже была на сносях и теперь он гадал сын или дочь его ждёт дома. Сашке только-только исполнилось девятнадцать, поэтому о жене он только мечтал.