Ты, что, боишься меня испортить? спросил глупо.
Дурачок, сказала она тихо.
И добавила:
Выйди на несколько минут, хорошо?
Я вышел послушно, постоял в прихожей у раковины, перекинулся чем-то незначащим с соседкой. В голове пустота, сердце колотилось отчаянно.
Вернулся в комнату. Увидел, что Лора уже в постели, что-то делает, наклонившись. Понял, что пришел рано.
Я погашу свет и не буду смотреть, хорошо?
Погасил, подошел к окну. Голова кружилась, глухо стучало сердце. Я смотрел в окно и не ощущал Лору в комнате за спиной. Уже совсем стемнело, горели на улице фонари, лежал мокрый снег
А сердце бьется, сказал вслух зачем-то.
Что ты сказал? деловито переспросила она за спиной.
Повторил. Громче.
Можешь идти, позвала она.
Я повернулся, пошел.
Она лежала под одеялом. И смотрела на меня, ожидая я видел это в свете уличных фонарей из окна. Начал раздеваться автоматически. Руки не слушались.
Мне куда, на старое место? идиотски пошутил я.
И шагнул к стенке, неуклюже перешагнув через Лору. И влез под одеяло, путаясь. Теплая, она повернулась ко мне
«Только не волноваться, только не волноваться» застучало молоточком, а голова работала четко и ясно, и промелькнуло в сознании что-то очень важное, нужное, чего я никак не мог сообразить раньше какой-то сюжетный поворот в моей новой повести, а тело словно провалилось в пустоту. Словно все прошлое, болезненное мое, убогое прошлое, хранившееся где-то во мраке нижнего, скрытого отдела сознания, словно оно вдруг надвинулось властно, требовательно, напомнило о себе, сковало Стало жутко, я лишь головой, лишь рассудком ощущал рядом, совсем рядом горячее, нежное тело Лоры Но чувствовал себя на вышке, с которой надо прыгнуть, обязательно прыгнуть, и захватило дух, а сердце готово было остановиться, и я был где-то далеко сейчас, но не здесь, не с ней
А потом пришел стыд.
Глупышка ты мой, ласково сказала она, тихонько поглаживая мое плечо.
До меня не сразу дошло то, что она сказала, только интонация, но я ощутил, что меня, словно на канатах, спустили вниз.
Глупышка ты мой, повторила она так ласково, так по-матерински спокойно.
Тут уж я чуть не заплакал. Лицо ее светилось нежностью. Я не увидел в нем ни разочарования, ни насмешки ничего, что могло бы меня обидеть.
Да, это опять была она, та самая Лора, которую я видел в четверг ночью, а потом и утром. Это о ней я думал все четыре долгих дня и перед встречей сегодня. «Глупышка ты мой» Господи, господи
Я лежал безвольный, слабый, тело казалось чужим.
Было у тебя еще с кем-нибудь так? спросил я тихо.
А у меня почти со всеми так, неожиданно сказала она. Несчастный человек, понимаешь. Что-то во мне есть, что отталкивает.
Отталкивает?!
Слезы у меня все же выступили.
Да что ты, Лора! начал я ее утешать. Ну что ты. Не может такого быть. Отталкивает! Наоборот Когда очень хочется чего-то, то ведь это как раз и трудно сделать. Разве ты не знаешь? Отталкивает! Ты просто красивая очень, яркая, вот и Поэтому и
Я рад был, что она так сказала. «Отталкивает»! Ничего себе
Наверное, потому, что не ел ничего, подумал вдруг. Да и выпить бы не мешало. Какой же я дурак, что
Ты не возражаешь, если я все-таки в магазин схожу? сказал я. Тут близко Я просто дурак, что раньше ничего не купил, упустил как-то. Ты уж извини ради Бога Не возражаешь?
Нет. Только недолго, хорошо?
Конечно. Я мигом.
Оделся молниеносно, пошел. Словно в каком-то тумане покупал сухое вино, еще что-то, разливал с пьяным мужиком бутылку «Дубняка» на двоих на полную не хватило денег
Когда вернулся, Лора спала, но проснулась тотчас. Я придвинул стол к тахте, поставил на него все, мы «пировали».
Ну, чего ты еще хочешь? спрашивал я, взяв ее тарелку.
Хочу тебя, отвечала Лора.
Я пил «Дубняк» и старался есть побольше
Вспомнил вдруг, что сегодня 1-е число. Первое апреля!
Давай выпьем за апрель? предложил.
Только за апрель? спросила она с неожиданной грустью.
И я вдруг страшно обрадовался.
Нет, нет, конечно же, не только, что ты. Потом выпьем и за май. И за июнь, за июль
Возникло ощущение искренности ее, нежности, естественности. Я не ошибся в ней! Она серьезно сказала, что не любила еще ни разу, и ее не любили по-настоящему. Только, может быть, один парень, но он утонул. Странно, однако она назвала студента физкультурного института, историю о котором я слышал от приятеля Сашки. Чудак на спор хотел перенырнуть пятидесятиметровый бассейн и умер от разрыва сердца под водой. Совпадение?