На мост сворачивать не стали. Мимо опять понеслись боковые улочки городского центра. Магазинчики, ларьки, кафе, ночные клубы, административные здания с широким крыльцом и высокими окнами. В Кинополе было что-то неуловимо столичное.
Снова река и мост. За мостом начинался парк: такой густой, что он казался нетронутым лесом. Когда миновали и его, послышался далёкий слабый шум, похожий на шелест моря. Триколич сбавил скорость.
Хоть я и опаздываю, но старых друзей навещу.
Он свернул на боковую улочку и затормозил, аккуратно вписавшись в последнее оставшееся место на парковке. Чуть дальше, на ступеньках небольшого двухэтажного здания с лакированными рамами в окнах и арочным входом, проходило, похоже, что-то вроде манифестации.
Манифестантов было человек тридцать, а может и сорок, а может и двадцать четыре Лакс не был силён в оценке численности представителей этого вида. Они довольно тщетно пытались пикетировать и при этом никому не мешать. Машины проезжали и люди проходили, но к пикету никто не спускался, и высокие окна взирали на них с насмешливым снисхождением.
Чуть в стороне беседовали двое низкорослая, плотно сбитая девушка с повязкой на коротко стриженой голове, и высокий, тонкий как щепка человек лет тридцати пяти, в клетчатой рубашке и очках с невероятно толстыми стёклами точь-в-точь такие, как на канонической фотографии известного гаитянского диктатора Дювалье.
Заметив машину, он, видимо, распрощался, и отправился в их сторону. Лакс заметил шрам через весь лоб, уходивший за оправу очков.
Здравствуйте, пациент Курбинчик, улыбнулся Триколич, Как самочувствие?
Курбинчик улыбнулся или скривился для него это было одно и то же.
Вы, один из немногих, кто не называет меня «господин следователь». Я в порядке, хотя в ушах иногда бывает звон. Но разве может не звинеть при такой жизни?
Экологи бунтуют?
Бунтуют и пикетируют. Но у них ничего не получится. Это известно даже им самим.
Из-за завода на западной стороне?
Конечно. Но ситуация такова, что им не на кого опереться. Лес нетронутый, дачников нет. Заповедник Мантейфеля на другой стороне и Апраксин сказал уже, что в это дело не полезет. Много статей в местной прессе: пишут об оживлении промышленности, расширении производств и о том, что Россия вперёд, скоро заживём счастливо. А для животных, по мнению, прессы, предусмотрены парки.
«Говорит, как протокол пишет, подумал Лакс, вглядываясь в неподвижное лицо следователя, Интересно, это у него от природы или профессиональное?»
Да, со всех сторон обложили.
Кроме того, я только что выяснил, что шансов у зелёных дьяволов не было с самого начала. Вам известно, кто один из основных акционеров?
Войшкунес?
Нет.
Вильковский?
Нет. Это Кинель, Олег Игоревич.
Триколич присвистнул.
Да если так, то всё решено. Он их даже есть не станет.
Курбинчик кивнул.
Выборы через два месяца. Уже размещён заказ о печатати плакатов. Поэтому рассмотрения жалоб не будет. На это нет времени.
Я, конечно, только коллега лечащего врача, Триколич повернулся вбок, словно не хотел встречаться глазами, и не могу советовать следователю. Но мне кажется, что с этими раскопками вы рискуете окончательно загнать себя в гроб. Я Кинеля знаю, как вы догадались, лично. Он очень адекватный человек и в нём нет ни капли отцовского хамства. Ловили бы преступников, пациент Курбинчик. Ведь это ваша работа.
Кинель мне интересен, Курбинчик ещё раз усмехнулся и пошёл обратно к протестующим. Разговор был закончен. Триколич снова завёл мотор.
Следователь Курбинчик, пояснил он Лаксу, когда они выехали обратно к трамвайным путям, Бывший пациент. Не мой, к счастью. В прошлом году в райбольнице его с того света вытаскивали. Не верит никому и знает, что каждый в чём-то, да виноват. А сейчас играет последнюю партию. Этой осенью он сдаст дела и переквалифицируется в юридические консультанты.
Устал бороться с коррупцией?
Устал бороться с головой. Аутизм у него, Триколич поджал губы, видимо, что-то вспомнив, Пока лёгкий. Потом, быть может, шизофрения. Идеальный человек, чтобы цифры мучить и афёры распутывать. После операции серьёзно сдал и аттестацию уже не пройдёт. Привык человек смотреть на изнанку, так что лицо ему вообще не интересно. Но дело своё знает. Если не сдвинется окончательно сам Кинель к нему за консультациями будет ходить. И это будет по-настоящему забавно.