Ольга пыталась приучить Юльку дёргать сорняки, собирать ягоды в стаканчик, из детской лейки поливать огурчики, и девочке нравилось это. Тётя Зина непременно «помогала»: «А ты поставь стаканчик сюда, удобнее будет»; «Смотри, водички много не наливай, а то обольёшься, заболеешь»; «Ты знаешь, какие травки надо выдёргивать? Смотри, вот это ботва морковки, её не надо трогать». Внучка всё менее охотно выходила на грядки.
В сентябре, когда Юля пошла в первый класс, тётя Зина исчезла. Оля подумала, что она отправилась в лес, так оно и оказалось. Только было очень холодно, грибы не росли. Ольга звонила в милицию, но заявление не приняли рано.
Дрожащая и промокшая, бабулька вернулась через сутки. Забралась под одеяло и, свернувшись клубочком, долго дрожала, не могла согреться. С большим трудом удалось её накормить и согреть чаем. На Ольгины взволнованные вопросы отвечала отрывочно и бессвязно. Нет, она не лишилась разума и памяти, но хотела побыстрее очутиться рядом с Юрочкой, без которого устала жить. А потому бродила по лесу в ожидании смерти, ночевала на ветке дерева, молила Бога, чтоб прибрал, а он велел выбираться из леса и отправляться пока что домой.
В минуты просветления, случавшиеся всё реже, тётя Зина жаловалась Ольге на Юлечку: дерзит, грубит без причины, может толкнуть, руки мыть не желает. Куда только девался милый ангелочек! «Баба Света у меня бабушка, а Зина дура, дура!» кричала семилетняя Юлька однажды, пристыженная матерью.
Оля о том никогда не узнала
В тот день Юля приболела, и Ольга оставила её дома. Тётя Зина хлопотливо спрашивала, не пора ли принимать лекарство, пополоскать рот, трогала её лоб и просила одеться потеплее, наливала травяной отвар из термоса. Юля огрызалась, нехотя делала несколько глотков и снова возвращалась к пазлам. Тётя Зина ушаркала в свою комнату, но тут раздался звонок в дверь.
Ой, кто это, нам никого не велели пускать! переполошилось старушка. У двери она долго смотрела в глазок, потом из окна глянула на крыльцо. Звонившая женщина показалась смутно знакомой, но какая-то тревога шелохнулась в душе. Светлана а это была именно она покивала и показала рукой: открывайте!
Ой, нам никого не велели пускать, растерянно сказала тётя Зина в дверь. Дворняжка Альма стояла тут же и нетерпеливо помахивала хвостом.
Да это же я, Олина мама! Тётя Зина, открывайте! Юля заболела, я пришла её проведать.
Юлька выскочила в коридор, заинтересованная долгими переговорами. Услышав голос бабушки, она щёлкнула замком под испуганный возглас тёти Зины и к радости Альмы.
Иди, иди в комнату, тут дует, обнимая внучку, Светлана подтолкнула её к двери и стала разуваться, мимоходом поглаживая вертящуюся тут же собаку.
Тётя Зина пристально смотрела на неё.
А кто ты? спросила строго.
Я Светлана, Олина мама, Юлина бабушка.
А Оля это кто?
Еле сдерживаемое раздражение Светланы вдруг неожиданно прорвалось.
Да когда уже Бог приберёт тебя! Как же ты всех измучила своей глупостью! Господи, да сколько она будет коптить небо?!
Тётя Зина отшатнулась от гневных фраз, побрела в свою комнату и там тихонько легла. Светлана продолжала ещё что-то говорить в том же духе, доставая из сумки кости для Альмы, кастрюлю с горячей кашей, йогурт, фрукты для внучки. Выложила всё в комнате на стол, где стояла ваза с яблоками, бананами, апельсинами, тарелка с бутербродами и термос с чашками, толкнулась в кухню за тарелкой и ложкой увидела замочек. Это вызвало новый приступ злости, ведь тётя Зина была причиной помехи. Кормить Юльку пришлось прямо из кастрюли, ложкой из чашки с чаем.
Светлана посидела некоторое время, разговаривая с внучкой, увлечённой после каши опять пазлами, потом пошла одеваться. Велела закрыть Юле дверь на замок и ждать маму без шалостей. Тётя Зина так и не показалась. Видимо, обиделась. Ну и ладно, сколько же ей можно представляться и без конца рассказывать, кто есть кто! Как Оля, бедненькая, все это выносит?! А собака схрупала кости и даже проводить на этот раз не вышла.
Вечером Ольга нашла тётю Зину лежащей на кровати. Врач со «скорой»: «Парализовало её». Сделали уколы, забирать не стали. Сказали, что может умереть в любой момент, но и пролежать в таком состоянии, скажем, год тоже может.
Заплаканная Ольга, когда пришла в себя, позвонила матери: «У нас несчастье!» узнать, что ей теперь делать и как ухаживают за такими больными. Светлана, услышав такую весть, молчала Её обуревали противоречивые чувства. Но Ольге она ничего не сказала. Не добившись от неё толка, Ольга положила трубку и залезла в интернет.