* А раньше у всех людей были лапы!
Юля, почему ты так думаешь?
Ну как же! Помнишь, ты мне читала сказки, там у всех были лапти. А лапти надевают на лапы!
Это «открытие» четырёхлетней Юлечки передавалось потом родными из уст в уста. А про себя Ольга добавила сюда ещё «лапать» трогать не руками, а лапами. Грубыми, животными Хотя вот у кошки очень приятные лапочки, мягкие и вкрадчивые. А «лапусик», «лапуся», «лапочка» эти ласковые названия, применимые к детям, потому что их ножки и ручки пока ещё неуклюжие? И всё-таки интересно, как Юле пришло в голову свести лапти и лапы Похоже, так всё и было. Лапы ели Хм! Лапами ели без ложки
*Едва научившись писать печатными буквами, Юля завела себе самодельный блокнотик: разрезала тетрадь пополам. Туда она стала списывать рецепты из кулинарной брошюрки. Буквы часто смотрели не в те стороны, но девчонку это не смущало. Вскоре уже на больших страничках стали появляться оттиски монет, рожицы, домики, фигурки. Ольге запомнилась картинка: тонконогая принцесса в пышной юбке и короне, солнышко, цветы и травка, огромный торт и облако, из которого летят пачки денег. Внизу была надпись: «ЩЯСТЕ».
Где-то Ольге уже приходилось видеть это слово
Глава 11. Тётя Зина
А тётя Зина под конец совсем расклеилась, от горя раньше времени потеряла память и ориентацию в пространстве. Могла прийти в кухню, отвернуть рожок газовой плиты и, забыв о спичках и чайнике, который хотела поставить, уйти в дальнюю комнату смотреть телевизор. А то вдруг принималась с усердием отмывать и скоблить новую тефлоновую сковороду, сетуя на «пригоревшую» ко дну черноту. Скрепя сердце Ольге пришлось навесить на кухонную дверь замочек. Старушка сердилась, размахивая худенькими кулачками, угрожала милицией и негодовала на Анну, которая якобы явилась незваной и выживала её теперь из родного дома, что перешёл от умерших родителей.
Про Юру, на удивление, тётя Зина не вспоминала совсем. Врач сказал, так бывает: мозг временно вытесняет и блокирует травмирующую информацию. Зато картинки из детства и юности возникали, должно быть, часто. Остолбеневшая Ольга, придя после работы, могла услышать гневную отповедь за то, что якобы забрызгала чернилами тетрадь старшей сестры или стащила у неё новую, два раза надёванную, кофточку.
В огороде, где тётя Зина продолжала с удовольствием копаться весь сезон, теперь тоже случались казусы. Бабулька забывала, где и что посеяла, поэтому принималась за дело вновь. В результате на морковной грядке, например, могла объявиться свекла или редиска. Скаредность, появившаяся с годами из экономии и расчётливости, заставляла использовать для посадок каждую пядь земли. Тропочки становились всё уже, растения мешали друг другу, малину собирать было совсем невозможно, к ней вплотную подступали заросли лука и укропа. Только картошка буйно зеленела сочной ботвой, усыпанной колорадским жуком.
Стряхивать в ведро получалось плохо, руки дрожали, жуки сыпались на землю и снова бойко карабкались вверх. Юля с крыльца с сарказмом наблюдала. Снисходила лишь до сбора клубники и смородины себе в рот. А вот не надо было в детстве говорить, чтобы не ходила «помнёшь грядки», «испачкаешься», «обольёшься», «сиди, я сама принесу ягодок». И тётя Зина, и Светлана грешили чрезмерной заботой и неужели этим невольно соперничали между собой?
Ольга пыталась приучить Юльку дёргать сорняки, собирать ягоды в стаканчик, из детской лейки поливать огурчики, и девочке нравилось это. Тётя Зина непременно «помогала»: «А ты поставь стаканчик сюда, удобнее будет»; «Смотри, водички много не наливай, а то обольёшься, заболеешь»; «Ты знаешь, какие травки надо выдёргивать? Смотри, вот это ботва морковки, её не надо трогать». Внучка всё менее охотно выходила на грядки.
В сентябре, когда Юля пошла в первый класс, тётя Зина исчезла. Оля подумала, что она отправилась в лес, так оно и оказалось. Только было очень холодно, грибы не росли. Ольга звонила в милицию, но заявление не приняли рано.
Дрожащая и промокшая, бабулька вернулась через сутки. Забралась под одеяло и, свернувшись клубочком, долго дрожала, не могла согреться. С большим трудом удалось её накормить и согреть чаем. На Ольгины взволнованные вопросы отвечала отрывочно и бессвязно. Нет, она не лишилась разума и памяти, но хотела побыстрее очутиться рядом с Юрочкой, без которого устала жить. А потому бродила по лесу в ожидании смерти, ночевала на ветке дерева, молила Бога, чтоб прибрал, а он велел выбираться из леса и отправляться пока что домой.