И кто мне это говорит, а?! гостья заметно вспыхнула. Ты, якобы по долгу службы кидавший борцов в костёр, ты, погубивший столько пламенных сердец, ты, стольких совративший с пути!
Борцов за право грабить и убивать нормальных людей да, сжигал, с ледяным спокойствием усмехнулся Инквизитор. И дальше буду. Сердца, в которых ничего, кроме пламени злобы и насилия нет да, разбивал, и сейчас могу, если что. Ну, а сдёрнуть человека с пути в ад не только обязанность, но и благодарное в итоге занятие. Ты вот что будешь делать с черепками за свою работу, когда надоешь хозяину? Разделишь судьбу расходного материала или надеешься добежать до меня на исповедь? А если не успеешь?
Отвали от меня со своей христианской добродетелью, мракобес! взвизгнула цыганка, пытаясь скрыть брызнувшие вдруг слёзы. Я сама разберусь, что мне делать со своей жизнью, без твоей помощи!
Истерика лучшее решение, когда нечего сказать? рыцарь вдруг улыбнулся ослепительно, словно молодой кавалер на балу, выбирающий себе красавицу на вечер. Начни ещё юбками крутить передо мной и станцуй позазывней, я тебе даже дам пару дублонов за честную работу будешь всем после врать, что смогла лечь под меня, верно, ха-ха-ха! Какие вы все скучные дуры, а лезете на должность идолов, он произнёс это совсем великосветским скучающим тоном и добавил уже с презрением. Ладно, ступай, нам запрещено метать бисер перед парнокопытными. Потомки разберутся, где кровь на руках лекаря, а где на руках мясника. Не смею задерживать столь гордую вдохновительницу борьбы с цепными псами коронованных тиранов и ужасными чёрными сутанами, и вежливо улыбаясь, сделал галантный жест, указывая прочь.
Ты редкий негодяй, Вальтер фон Цоллерн, с ненавистью прошипела женщина, кусая губы. Как бы я хотела увидеть твой труп, даже если мне придётся для этого
Ах, перестань, дурочка, знаешь, которая по счёту мне это говорит? Плетёшься где-то в хвосте второй сотни, так что не рискуй последним, товарки отпихнут, весело расхохотался рыцарь лёгким тоном придворного сердцееда, чуть запрокинув голову вверх. Ступай, не то ваш начальник балагана устроит тебе сцену ревности с плёткой и ещё будет в этом прав. А мне будет неприятно узнать, что тебе было больно, у меня слишком ранимая душа для этого.
Ненавижу тебя!!! прорычала цыганка севшим голосом. Ненавижу!
В том и разница я предпочитаю любить, с молодым задором отпарировал воин, продолжая ослепительно улыбаться. Слабо, да? Вот потому ты и бесишься, зная, что радость тебе недоступна, оттого и хочешь уничтожить всякого, кто не такое ничтожество, как ты. Пожалуй, я буду негодяем до конца прослежу, чтоб тебя не трогали, и ты увидела крах всех своих попыток устроить ад на земле.
Цыганка попыталась собраться, глубоко вдохнула, чуть прикрыв глаза, и поспешила ответить:
Мы отвлеклись от темы, отдай мне хрустальный шар Эстрелладо, и я уйду. Мне неприятно спорить с таким исчадьем злобы к простым людям.
Простые люди зарабатывают себе на хлеб честным трудом, а это никогда к тебе не относилось. Уходи, я, право, не знаю, о чём ты изволишь упоминать где нам, сирым и убогим, понимать движения души героев преисподней.
Что?! снова вспыхнула гостья. Ты не вернёшь мне кулон Эстрелладо?! её глаза снова приобрели нехороший лимонный оттенок. Как ты мог похитить такой ценный артефакт, ты, крестоносный варвар, душитель культуры, ты
Пошла вон, помешанная, ты мне надоела, полным презрения и скуки тоном аристократа, принявшего решения сыграть бессердечного индивида, сказал Инквизитор и повернулся спиной, давая понять, что аудиенция закончена. Бабы всегда делают вид, что не понимают прямых слов, вон с глаз моих.
На самом деле он прекрасно понимал, что это вовсе ещё не финал встречи, и, ощутив удар и услышав звон лезвия, наткнувшегося на кольчугу, даже не улыбнулся. Он только вовремя сделал нужное резкое движение, и, когда он обернулся полностью, рука цыганки, зажатая в крепком кулаке тевтонца, уже издала тихий хруст, и изящный кинжал с обилием многозначных украшений упал на пол с довольно громким стуком. И теперь это как будто нарочно замедлившееся для людей падение сопровождал полный искреннего изумления взгляд цыганки такое неконтролируемое ею событие столь удивило её тем, произошло, что даже боль от переломов не смогла привлечь внимание хозяйки всерьёз. Затем она в полной растерянности подняла обиженный взгляд на рыцаря, который улыбался совершенно спокойной улыбкой, и далеко не сразу начала бояться. Но страх постепенно, хоть и медленно, взялся старательно проникать во всё её существо, и наконец заставил трястись всё её статное, но слегка миниатюрное тело крупной дрожью.