Инквизитор неспешно гладил ладонями светлые, отливавшие белым золотом волосы раненого, как будто у него в руках была драгоценность редкой красоты и колоссальной ценности, ну, что-то вроде индийского бриллианта, на который можно купить несколько кораблей. Не показалось, над лбом действительно образовалась тонкая прядь седины в прошлую их встречу этого ещё не было.
Бедный мальчик, да ты слишком хорош для этого мира, тебя нельзя оставлять в этих когтях, с тихой светлой грустью проронил он, задумавшись. Что ж, нужна ещё одна комбинация, и отчего бы не обнаглеть нам настолько, а? Жи пять очень неплохой ход, хоть и нестандартный, верно, дон Понтий? Рискните уж!
Мой барин будет в порядке? с хмурой миной, но с совершенно детской надеждой вопросил Педро, отвлекая немилосердно слугу Господа от крепких размышлений, и тот с интересом воззрился на честного малого, на лице которого ясно читалось, что за того, кто лежал сейчас без сознания, но с ясной улыбкой, он готов собственноручно разорвать столько врагов, сколько потребуется, и даже с прибавкой.
Ммм, с интересом отозвался Великий Инквизитор, ты сказал, что он твой барин, я не ослышался?
Да, это так, сурово насупившись, проворчал тюремщик. Я сам так сказал и везде скажу. Как он? Я хочу, чтоб с ним было всё в ажуре, понимаете?
Это хорошо, что хочешь и скажешь, спокойным и уверенным тоном утончённого аристократа проговорил Инквизитор. Пожалуй, ты бы мог ему и в самом деле помочь, это было бы очень кстати.
Научите, Педро застыл в почтительном поклоне. За него я сделаю что угодно. И как угодно.
Изволь, пожал плечами собеседник и велел жестом подойти поближе. Слушай.
По мере того, как тюремщик уяснял себе смысл сказанного, он приосанивался всё больше, и под конец пояснений на его лице поселилась столь довольная ухмылка, что кабы её могли видеть те, с кем из горожан ему приходилось когда-либо общаться, то каждый бы подтвердил под любой присягой, что никогда не видел Педро таким довольным. И уже не увидел бы.
Эта пьеска просто первый сорт! в искреннем восхищении восторгался он. И как раз для меня, всю жизнь мечтал отколоть номерок вроде этого! Вот спасибо, вот здорово, всё сделаю, в лучшем виде!
Ещё через двадцать минут Великий Инквизитор прошел через тюремный двор, бережно держа на руках завернутое в белые простыни тело Эстрелладо, укрылся с ним в чёрной карете без гербов и отбыл прочь в направлении, известном только ему на данный момент. Педро долго смотрел вслед, шепча молитву, а затем вернулся к телам пачачей-неудачников. Куда он дел их, не поинтересовался больше никто, а сам он не считал нужным кому-либо рассказывать об этом. Солнце катилось к зениту. Праздник Преображения Господня вступил в силу. Празднества в городе цвели пышным цветом, народ старался веселиться и надеяться на лучшее. Горькая участь молодого командующего армией, что спасла страну от захвата армией соседей, брошенного в подземелье за то, что отказался принять руку инфанты в качестве награды, не была в тот день предметом разговоров. Разговоры об этом снова пойдут поздно ночью, в кабаках и некоторых будуарах. Под утро в алькове инфанты де Солер найдёт среди разных прелестных вещичек одну, наличие которой повергнет его в такой шок, что он молча припрячет её у себя тайком от хозяйки, а она не обнаружит пропажи, решив, что по рассеянности спрятала нательный крест Эстрелладо в какой-то из дальних ларцов. Принцесса никогда не узнает, что довелось пережить вору как в момент кражи, так и ещё некоторое время спустя, и будет до конца жизни недоумевать, отчего и когда поклонник смог превратиться в ненавистника.
Поздно вечером, когда звёзды уже пышными гроздьями завешали весь тёмный купол неба, в кабинете Великого Инквизитора объявился прислужник и жестом привлёк внимание читающего господина. Тот жестом позволил говорить и приготовился слушать, отложив книгу.
Там явилась какая-то чокнутая цыганка и уверяет, что ей необходимо встретиться, а в качестве доказательства принесла вот это, на ладони старого монаха лежал гранёный хрустальный шар, совсем не похожий на те, что используют разного рода шарлатаны и дураки, всерьёз полагающие себя сильными магами. Вещица сияла в свете канделябров всеми цветами радуги и производила как будто самое приятное впечатление, и тонкая серебряная цепочка указывала, что предназначена она для ношения в качестве кулона или колье. И спутать её с чем-либо другим тоже было невозможно это были те самые украшения, которыми жители далёкого созвездия снабдили Эстрелладо и его мать. Великий Инквизитор помнил, как этот ребёнок пять лет назад вежливо отклонил его защиту, предпочитая выйти вперёд сам, как ни тяжело это ему было на самом деле. Мальчик и сейчас не понимал, оказывается, что закончилась не пытка, а само пребывание в узилище, чем немало снова удивил Инквизитора уже после, когда очнулся от тряски в карете.