Ты его тоже от мафии спас?
Спас, они в Италии везде, проезжал мимо, смотрю бьют, решил помочь. Он знает, кто я, видел, как с мафией разговаривал.
Теперь ты его охраняешь?
Глеб засмеялся, но ответил серьезно:
Нет необходимости, проезжая мимо, я останавливаюсь иногда, для местных этого достаточно.
Ну да, на улице сейчас такое представление, местной мафии надолго хватит.
К кому мы едем в гости?
Это человек, женщина.
Интересно, я удивлённо подняла на него глаза. К женщине, человеку, мы едем с таким сопровождением и с такой скоростью?
Мы едем во Францию, там чужая территория. Скоро граница, но мы пограничников обойдём, не переживай, у нас свои дороги.
Вот и Францию посмотрю. На скорости истребителя и за тонированными до черноты стёклами.
Мы пойдём на бал, сходим в гости и пойдём на бал.
Бал? Какой бал? Я никогда не ходила на балы. Тем более во Франции, там же всякие богатые и знаменитые, мне надеть нечего, да и не знаю я как себя вести на балу. Глеб рассмеялся, опять у меня все мысли были написаны на лбу яркими красными буквами.
Платье тебя уже ждёт, у Инессы там есть свой салон. Я хотел поехать немного позже, через неделю.
А я своими рыданиями и молчанием заставила выехать раньше, но у него уже всё готово, даже платье для меня пошито.
Глеб, я не знаю не надо думать, что я прошу у тебя балы и развлечения. Я сама не понимаю, почему это всё произошло со мной.
Я знаю.
Но не стал объяснять, только посмотрел пронзительно и протянул зажигалку. Я курила и смотрела на него, понимала, что во мне ещё дрожит истерика, и я плохо воспринимаю действительность.
Границу я не заметила, Глеб не предупредил меня, что мы, мол, границу пересекли, и я так и не поняла, когда мы оказались во Франции. Глеб неожиданно остановился, предложил мне лечь на заднее сиденье и поспать там. Практически всю Францию я проспала.
Это была не моя постель. Не сразу я осознала, что лежу уже не в машине, а на кровати, очень мягкой и очень большой. В окна светило солнце, и я поняла, уже утро. В комнате не было никого, только из-за двери слышались приглушенные голоса. Вся мебель была белой, стены отделаны светлым гобеленом, с изображениями павлинов и других экзотических птиц. У одной из стен стояло нечто, напоминавшее трюмо, только значительно больше и сложнее по конструкции, но функция ясна предназначена для наведения красоты с массой косметики на полочках. В комнату вошёл Глеб.
Привет.
Привет, как отдохнула?
Хорошо, а сейчас утро?
Утро, к твоему распоряжению ванна, бассейна здесь нет, гардеробная и завтрак на столе.
Ух, ты, вот это гардеробная, совершенно по требованиям французских женщин много всякой одежды и обуви, сумочек и шубок. И это всё для меня? Мы что, во Францию навсегда? Я поняла, что такими темпами рассмотрения нарядов я не оденусь и к ужину, поэтому, закрыв глаза, выбрала первое попавшее под руку платье и надела. Оказалось, кремовое с коричневой отделкой. Из косметики я ничего даже не пыталась рассмотреть, просто постояла перед зеркалом, чтобы иметь представление, как выгляжу. Для такой дальней дороги очень даже хорошо. Для возраста тоже.
В соседней комнате, совсем небольшой, на двух диванчиках сидели Глеб и Олег. Вдвоём на одном диване они бы никак не поместились. Мне даже показалось, что они себя чувствуют неуютно от скромных размеров комнаты.
Доброе утро, Олег.
Доброе утро, Катя, как спалось во Франции?
Не хуже, чем в Италии, надеюсь, я не спала неделю?
Оба рассмеялись, и напряжение, которое я чувствовала в присутствии Олега, спало.
Нет, ты проспала всего ночь.
Уже хорошо, всё в норме. Теперь завтрак и гости, а может платье посмотреть? Нет, лучше сразу перед балом, вдруг Глеб ещё передумает идти на бал. Но он не передумал:
Платье на бал доставят за два часа до начала.
Завтракала я круассанами, настоящими французскими. А кофе плохой, жидкий и невкусный.
А мы долго здесь будем жить?
Тебе что-то не нравится? Три дня.
Кофе очень плохой.
Они вдруг дружно рассмеялись, и Олег признался:
Я Глеба предупредил: кофе тебе не понравится, но он решил угостить тебя парижским кофе. Хочешь, я чай приготовлю?
Конечно, очень хочу.
Олег исчез готовить чай, а Глеб подошёл ко мне и сел за стол. Он смотрел на меня и улыбался, глаза светились яркой синевой.