Тогда я поняла, что взрослые могут обмануть. Пока мы ехали домой, я все думала про фотографа, и, судя по тому, что я помню это до сих пор, можно понять, как меня это тронуло.
А дядя и не подозревал о том, что в голове этого десятимесячного малыша могут жить такие мысли. Наверняка он думал, впрочем, как думают все, что это всего лишь глупый ребенок. И он ничего не понимает!
Понимает! Только сказать, как взрослые не может!
Дебют красного капюшончика и джурнал «Огонек»
Мама старалась быть со мной всегда честной, и всегда обращалась со мной как с умным человечком. И если она и обманывала меня, то только для того, чтобы я не плакала.
Не плач! Люсенька. Я тебе конфетку с махорками дам! говорила она загадочно.
Я переставала плакать. Мне очень хотелось узнать, что это за конфетка такая с махорками.
Давай! говорила я. Где у тебя конфетка?
А я скоро пойду в магазин и куплю тебе ее, говорила мама загадочно.
Мои мысли переключались на образ конфетки. Я представляла ее такой длинненькой, завернутой в бежевый с коричневым узором фантик, края которого нарезаны мелкой лапшой. Я никогда не видела эту конфетку, но при упоминании о ней всегда успокаивалась и становилась сговорчивой. Вместо конфетки с загадочными махорками, мама всегда покупала мне шоколадку или гематоген, чтобы я была сильной и здоровой. И никакого вреда, судя по моей теперешней жизни, шоколад мне не принес. Как теперь признали, он полезен для зубов, для мозгов и для хорошего настроения!
***
Снова пришел март, мне исполнился год, но не восьмого марта, а восемнадцатого! Моим днем рождения стал «День Парижской Коммуны»! Это звучало очень торжественно, и заодно мои познания увеличились на существование такой страны, как Франция, на то, что там, в Париже была Коммуна, и то, что этот день совпадает с моим днем рождения. Многие дети и не знали, что существует такой праздник, а я знала! Я родилась в «День Парижской Коммуны»! И почему-то, мне это добавляло гордости.
***
Мама набрала в утюг углей, поставила на стол банку с водой и стала отглаживать свое демисезонное пальто. Она положила на пальто мокрую марлю, и стала водить по ней утюгом так, что из-под марли шел пар.
Нужно съездить к тете Зине Громовой, сказала мама сестре и бабушке. Люсеньку покажу, и Володьку давно не видела, как они там поживают?
Съезди, съезди, пропела бабушка. Вот Зине передашь, бабушка протянула маме скрученные в рулончик белые кружева. А эти я сегодня на рынок отнесу, бабушка продолжила вязание, осталось сантиметра два и все.
Надя, привет передай им всем, я тоже, как-нибудь, в другой раз поеду. Витальке что-то нездоровится, да и с Пашкой не очень хочется ехать. Учудит что-нибудь в гостях. Тете Зине не понравится, сказала тетя Вера.
Мама повесила отглаженное пальто на вешалку,
Надо бы новенькое, мне хочется расклешенное из драпа, пастельного цвета, само, или сиреневого, сказала она. Вер, как ты думаешь, такую шляпу еще можно одеть? Мама достала из гардероба черную шляпку с тонкой сеткой, вуалью, на которой были черные горошинки поплотнее. Одела ее, взяла в руки свою черную лакированную сумочку и всунула ноги в туфли с каблуками.
По-моему, я девка красивая, сказала мама, улыбаясь и вертясь перед зеркалом.
Только тебе поправиться надо, совсем зеленая! сказала тетя Вера.
Она сняла с мамы шляпку, одела на себя.
Нет, мне это не идет, я лучше, в своей, с полями буду ходить. И я бы лучше себе купила серое, габардиновое, как у тети Нади Карпинской, я тут недавно в магазине примерила, так благородно. С отпуска куплю, или Пашка что-нибудь сделает на продажу. Он Галине Петровне с Кооперативной, обещал буфет сделать, вот тогда денежки у нас будут, заговорщическим тоном сказала тетя Вера.
А мне серый цвет не пойдет, сказала мама, Я очень бледная. Она помазала помадой точки на щеках и растерла их рукой, вот так лучше.
***
Люсенька, сегодня мы с тобой поедем в Москву! сказала радостно мама, одевая меня в мой красный капюшон, который, наконец-то, дождался выхода в свет. К тете Зине и дяде Володе, на Каланчевку!
Ту, ту, палавоз! запрыгала я, зная что мы поедем на поезде. Морозено!
И мороженое купим, и пирожное. Вкусно?! мама заманчиво улыбнулась. Ну, побежали! сказала она, взяв меня на руки.
Но, бежала только мама, держа на руках меня, и еще сумочку и сеточку с необходимыми вещичками, а я смотрела по сторонам, и знала, что сейчас будет перекресток, ясельки, а потом мои любимые сосенки, растущие прямо посредине улицы. Последнее препятствие деревянная лестница на платформу, сделанную из таких же досок, и мы уже у кассы. Мама перевела дух, купила билет, и, посадив меня на лавочку, уже спокойно стала ждать поезд.