но
Боже правый, как танцуется прекрасно
под звон последнего бокала "Шардоне"
все дело в правилах игры,
которые мы выбираем,
ведь тайники чужого рая
скрывают адские дары
не дай душе безвременно остынуть
в несказанных «спасибо» и "прости",
иначе личный рай в конце пути
окажется безлюден и пустынен
пусть крысы бегут с твоего корабля
на чей-то удобный и тихий причал.
порой рокировки случаются для
свидания жертвы и палача
все проще бренное терять,
все меньше вариантов нужно,
чтобы вписать себя в окружность
страстного с виду бытия
не сотвори себе кумира,
приняв чужую полутень
за чудодейственную мирру,
спасающую в судный день
в неутомимой круговерти
превратных граней бытия
не так пугает холод смерти,
как пламя жаркого вранья
мне после смерти светит ад
не рай [коню понятно],
и сострадать мне каждый рад,
но аду многократно
гуляя под октябрьским дождем
и размышляя о судьбы курьезах,
я осознала: возраст это проза,
к которой мы по трупам рифмам добредем.
сокрыта истина в вине
в такой же мере,
как в предрассветной тишине