Эль посетили смутные сомнения. Она не была уверена, но, казалось, эта девушка не просто видит сквозь плотно сомкнутые веки, она проникает в сознание, читает мысли каждого из них.
Вы ведь знаете кто мы и откуда, правда? волнительным шепотом спросила Линниэла, но ответа не получила.
«Она знает, она точно знает,» подумал каждый из них, не сводя глаз с таинственной незнакомки.
Имеете ввиду, здесь совсем нет магии? задала Эль вопрос остро волнующий именно ее.
Я лишь имею ввиду, что вам придется нелегко. Только и всего, сказала Амиоджина, тем не менее, не переставая активно кивать головой, словно согласиться вслух она не могла.
Это еще больше обескуражило Эль, да и всех остальных. И пока они гадали о смысле сказанного, Амиоджина продолжила, уже обращаясь к Гвендолин Смею предположить, что тебе не слишком удобно перемещаться в этом по лесу, Гвен инстинктивно поправила подол, разглаживая складки. Думаю, у меня найдется кое-что на замену этим бальным убранствам.
Она взяла Гвен за руку и решительно повела в дом. Спустя мгновение, хозяйка уже вышла обратно, убирая пучки трав с уличного столика и пригласила всех на чай. Пока она суетилась с чашками, а девушки, срываясь с места, норовили помочь накрыть стол, Келерос внимательно изучал Амиоджину взглядом. Возможно, по началу, ему и показалось, что она невероятно похожа на девушку из их с Ивоном и Гвен мира. Но при ближайшем рассмотрении, он понял, что все это лишь обман, и она совершенно другая. Дело было даже не в повязке на глазах.
Весь антураж ее костюма мельчайшими деталями кричал о том, что она не принадлежит его привычному королевству. В пышной юбке явственно проглядывались пустоты, беззастенчиво являя взору решетчатый пышный каркас. Копна волос, закрученная в замысловатой высокой прическе, больше напоминала невесомое облако или сахарную вату, а на шее вместо драгоценного камня на длинной цепочке из серебра красовалось пушистое растение. Внешне оно напоминало плоды той самой лианы, что напугали их и свели с этой девушкой. Такие, казалось бы, незаметные мелочи, которые не бросались в глаза сразу и создавали ее образ. Делали его завершенным. Она была прекрасна и естественна в своей экстравагантности. И даже не замечала, как они все беззастенчиво пялились, пока Амиоджина выносила и ставила на стол невероятные и удивительные десерты. К концу предтрапезных приготовлений из домика показалась Гвендолин. На ее лице читалось облегчение и радость. Она была счастлива сбросить с себя несколько килограмм ткани и двигаться свободно. Белое летящее платье Амиоджины пришлось Гвен впору. Оно было легким и воздушным, как и его хозяйка. Никаких перекрывающих дыхание корсетов, никаких многочисленных слоев юбок, один тяжелее другого. Лишь белоснежная ткань в духе мира драконов. Гвен предполагала, что если бы Эльса носила платья, она бы предпочла что-то похожее. Об этом говорил и заинтересованный взгляд Эль.
Они все мялись, никак не приступая к еде, переводя взгляд то на сияющую Гвендолин, то на Амиоджину, грациозно разливающую чай, когда Ивон наконец задал вопрос. Он прозвучал бестактно, но волновал, тем не менее, всех собравшихся:
Простите, а как это есть? Ивон был смертельно голоден, и сил на то, чтобы растягивать столь долгожданную трапезу у него не было.
Он грустно смотрел на изысканную фарфоровую чашу, что стояла перед ним. Похожая на чайную, но куда больших размеров, а ручка попросту отсутствовала. В чаше расположился алый цветок. Нежные лепестки занимали собой все пространство. Казалось бы, что эти странные столовые приборы предназначались для декоративных целей, однако Ивон не был в этом сильно уверен.
Все очень просто, дорогой, Амиоджина улыбнулась, занимая свое место за столиком. Ты просто берешь в руки и откусываешь маленький кусочек. Цветы росиндии удивительно сладкие и настолько сытные, что их по праву можно считать самостоятельным десертом, она поднесла цветок к губам, оставляя на них блеклый красноватый след.
Выглядит довольно жутко, заметила Линнь.
Не зря его так же называют сердцем лесов, невозмутимо продолжила хозяйка. Сладкое и податливое. Попробуй.
Эль отщипнула один из лепестков и положила на язык. Вкус был приятным и нежным, но и он не мог отвлечь ее от всех вопросов, что вертелись в голове:
Я хотела бы спросить, начала она, но Амиоджина перебила ее.