Катенька, он уехал надолго.
Несмотря на то, что у меня страшно кружилась голова, и сильно тошнило, я позвала:
Олег, подойди. Найди его, передай, что я прошу его вернуться.
Он не двинулся с места. Тогда я, схватившись за края кровати, и оттолкнув Самуила, подняла себя и крикнула:
Ты поклялся! А то я сейчас умру, и тебе будет некого охранять!
И потеряла сознание.
Первое, что я почувствовала, придя в себя тёплые лучи солнца. Они были именно тёплыми, а не жгучими. Свет проникал сквозь веки и рисовал разные цветные картинки, за которыми невозможно уследить, пришлось открыть глаза. Оказалось, что лежу на кушетке на балконе, укрытая пледом, рядом стоял Виктор.
Виктор, а тортика мне теперь уже не дадут?
Ну, наконец-то, теперь всё хорошо, раз тортик значит оживаем!
Глеб здесь?
Нет, он отказался вернуться.
Свет померк, как будто солнце выключили. Ну, уж нет, подумав немного, решила я если не шевелить головой, то, думать, оказывается можно не позволю на третий день своего замужества сбежать молодому мужу!
Виктор, а Олег вернулся или тоже от меня сбежал?
Вот он, торт несёт.
Действительно, ко мне подходил Олег с подносом в руках.
Помогите мне подняться. Сейчас броуновское движение головы остановим, сладкого поедим и подумаем, что делать.
Виктор смотрел удивлённо, но с какой-то затаённой надеждой, Олег на меня даже не посмотрел. Съев совсем маленький кусочек торта, чисто символически, я попросила позвать Андрея и Самуила. Совет в Филях, в смысле в Неаполе, или где-то там в Италии, должен состояться в полном составе. Когда все собрались, я обратилась к Самуилу:
Самуил, если я ошибусь, поправь меня. Повышенная агрессивность Глеба, которую он давил годами, не могла исчезнуть за несколько недель, она копилась в нём энергией и когда эмоции возродились, они подняли всю эту энергию. Это я в чём-то повела себя неправильно хотя почему я знаю в чём, но это сейчас не важно. Он не виноват в том, что произошло, и я ему не позволю просто сбежать и дать себя убить. Раз женился на мне, то теперь пусть и несёт ответственность, терпит мой характер, а не сбегает даже если считает, что это мне во благо.
Тяжело вздохнув, я добавила:
А как жить дальше, мы подумаем вместе.
Самуил вскочил, подбежал ко мне и схватил за руку:
Катенька, ты совершенно права! Ты даже не представляешь себе, как ты права!
Олег смотрел на меня совершенно безумными глазами, Андрей с Виктором, впрочем, тоже.
И ещё я верю, что он сможет совладать с этой энергией и никогда не причинит мне никакого зла. Главное личико целое, а головку мы подлечим, правда, Самуил?
Тот радостно закивал, а потом я обратилась уже к Олегу:
Олег, пусть Глеб сам мне в глаза скажет своё решение.
Он уехал сразу. А все оставшиеся начали меня лечить, кто уколами, а кто своей энергией, второе мне нравилось больше. И на следующий день приехал Глеб.
Весь вчерашний день я думала о себе. Как же я боюсь всего нового, я много чего боюсь, но этого больше всего. Очень хочу изменений, и делаю всё, чтобы этих изменений избежать, найду тысячу объяснений и виноватых. Этот внутренний страх давит во мне даже намёки на попытку что-то изменить в собственной жизни. Легче всего лежать на диване и ничего не делать, ведь если встать и сделать, то вдруг действительно что-то произойдёт, и тогда мне придётся меняться самой. И то, как я веду себя с Глебом из этой же серии. Когда я ждала, что меня зажуют на обед, всё было значительно легче стой на постаменте и жди! Можешь немного лапками помахаться, но это тот же диван, действия никакого я ведь даже за жизнь не боролась! Теперь буду бороться за мужчину! Только бы в этой борьбе с собой не порушить всё вокруг. Ну вот, опять этот страх, где бы ещё одну кнопочку в себе найти.
Всё утро я приставала к Самуилу с вопросами о физических возможностях Глеба, и он спросил меня:
Катенька, ты боишься его? Может быть
Самуил, я его не боюсь, просто хочу понять, как себя вести, не причиняя ему лишних неудобств.
Неудобств?
Это уже спросил Олег, подошедший к нам.
Олег, если он не позволит себе выплеснуть эту накопившуюся энергию, то она навредит ему ещё больше, и кто знает чем может закончиться для него. Тем более, что это второй шанс и никто не знает, как всё происходит. Самуил, прости меня, я опять нарушаю свое слово, но тебе придётся рассказать мне о Саре.