Запомни мои слова: от всякой беды есть два лекарства время и молчание. Но когда однажды захочешь рассказать о себе всю правду, позови меня если я еще буду жив, то выслушаю и найду слова, которые утешат душу твою, томящуюся грехом.
Ты это серьезно? показалось, меня мистифицируют.
Отец посмотрел на меня взглядом человека, который удивлен, что ему задают такие дурацкие вопросы, и решил брать «быка за рога».
Ты, похерив диплом инженера, отказываешься от карьеры начальника на заводе. Что после этого мы должны о тебе думать?
Помнится, ты говорил, что диплом это поплавок, а высшее образование, оно и в деревне высшее.
Да ты что? усмехнулся отец, насколько наивнее мог.
Я завтра пойду в райком, и мне предложат какую-нибудь должность вот увидишь! Мое образование и доброе имя родителей чего-нибудь да значат! У меня незапятнанная фамилия, рабоче-крестьянское происхождение, партийная принадлежность это по нынешним временам самое то для начала карьеры.
Отец нахмурился и задумчиво покачал головой он был дома, в котором спокойствие и уют. Но его насмешливая учтивость была деланной и граничила с полной противоположностью, то есть с грубым наездом на неудачника сына, который оказался несостоятельным по всем направлениям потерял работу, городскую прописку и явился в родительские пенаты в затрапезном виде, прошлявшись неведомо где несколько месяцев.
Я же, напротив, улыбался приветливо и принимал наивный вид, дающий, как мне казалось, немалые преимущества. Плевать я хотел на такие наезды. Предпочитал хранить инкогнито и отделывался таинственными улыбочками.
Есть еще одно обстоятельство сказал отец, помолчав. Я хочу, чтобы ты меня правильно понял и уяснил: если вдруг обзавелся пороком, который мешает ужиться в обществе, то мы с матерью ничем тебе помочь не сможем.
Тут он, глянув на меня, провел по горлу рукой мол, однозначное мнение.
Но, папа, сказал я, решив в этом споре не уступать им ни пяди. Если мне действительно пока что невмоготу, это не значит, что я стал наркоманом.
Отцу показалось, что наступила минута его торжества: с высокомерной улыбкой он откинулся в кресле.
Тогда говори смело, и чем сможем, поможем деньгами, советом.
А на что мне деньги? Какой совет? Ольга ушла к другому, и у меня не осталось сил дальше жить
Такого человека, как мой отец, надо было именно так хватить обухом по голове, а не щекотать пятки. Удар обухом возымел свое действие отец покачнулся, будто почувствовал головокружение. Уставился на меня бессмысленным взглядом, распахнув удивленные глаза. Мама быстрей сообразила и тихо заплакала в платочек.
Послушайте, я не сразу приехал сюда пожил немного у одной разведенки в Коелге, но чувствую: все не то нет под ногами почвы, шатается она. Оставил там чемодан с вещами и сюда. Примите? Или я в военкомат да попробую на службу вернуться поди, еще помнят.
Эта ложь решила все: мой мужественный отец был побежден.
Да, это меняет дело, сказал он, вставая, словно желая подчеркнуть важность следующего заявления. Оставайся, живи: девок в Увелке пруд пруди найдешь себе кралю. А за Витюшку мы поборемся.
Выражение его лица перестав сомневаться, можно все-таки остаться изумленным.
Ну вот, теперь я хочу спросить вас, уважаемый читатель, как спросил король Карл Девятый Екатерину Медичи после Варфоломеевской ночи хорошо ли я сыграл свою роль? Вы осуждаете меня? Ну, тогда, и вам Бог судья!
Но вернемся в Увелку конец апреля, год 1984 от рождества Христова.
Когда ты пойдешь в райком?
Завтра.
Какую должность будешь просить?
Ни в коем случае не буду просить: там ведь обитают люди, которые захотят растолковать то, чего я не хочу знать, и станут насильно объяснять мне истины, в которых сами разочаровались. Черт возьми! хочу сохранить свои иллюзии относительно коммунистического будущего всего человечества достаточно того, что уже утратил их относительно развитого социализма.
Ты коммунист очень странных убеждений, сказал Егор Кузьмич.
Отнюдь. Нормы коммунистической морали приемлю. А чтобы сохранить почтение ко всему учению, лучше его не знать.
На следующий день, как и говорил, отправился в Увельский райком партии, который за годы моего отсутствия обзавелся новым уютным двухэтажным зданием. В старом остались райисполком, и совет депутатов, и и стоял он рядом весь в морщинах и цветных потертостях, похожих на уши, которые старая пословица приписывает стенам.