Вы считаете меня специалисткой в европейской фортификации? выдохнула она.
Да, демуазель, вы видели мой Монсегюр, укрепления Тулузы, бывали в каменных крепостях своей земли, так что представляете развитие фортификации за последнюю тысячу лет.
Ляля вспыхнула впервые надменный хозяин Монсегюра интересовался ее мнением по жизненно важному для него вопросу, в котором и сам прекрасно разбирался, повидав немало европейских и мусульманских укреплений.
Крепость была создана для боев с участием артиллерии по проекту, основанному на разработках французского инженера семнадцатого века Вобана, пояснила девушка, часто дыша. Такие крепости не так легко захватить.
А были попытки?
Нет, нашу никогда не осаждали, не брали штурмом, ответила Ляля. Ее пушки держали под прицелом всю акваторию Невы и ближайший берег, откуда дорога ведет к Выборгу.
С кем воевал тогда ваш король?
У нас был царь Петр Алексеевич, позднее прозванный Великим, а воевали мы со шведами, ответила Ляля.
И кто победил?
Конечно, Россия, а Сенат в честь этой победы преподнес царю высочайший императорский титул. Мы идем к его гробнице, продолжала девушка. Сюда, монсеньор, сейчас мы купим билеты и войдем в собор.
Я заплачу, сказал граф. Тишина и полумрак встретили их под сводами императорской усыпальницы. Держась за руки, рыцарь и девушка медленно шли по центральному нефу мимо массивных мраморных пилонов.
Эта базилика напоминает мне римскую Санта-Мария-Марджоре, прошептал сэр Луис.
Да, Сен-Сернен в Тулузе побольше будет, шепнула в ответ Ляля и вспомнила момент своего метафизического пребывания в двенадцатом веке, когда ее впервые посетила мысль отыскать Святой Грааль. По дороге в Монсегюр она ощущала все возрастающее притяжение сакральной чаши и понимала, что идет верным путем. До сих пор она помнит это необыкновенное чувство сладкую боль в солнечном сплетении, ведущую к цели. Но сейчас, продвигаясь по каменному полу с детства знакомого собора, она не замечала ничего подобного. У надгробия первого российского императора из серого выборгского гранита они остановились. Рука Ляли дрожала в руке графа, сердце ее сжималось от тоски и обиды. «Почему сэр Луис так стремится оставить меня?»
Девушка закрыла глаза, и чувства, которые она считала, оставленными в двенадцатом веке, нахлынули опять тоска по дому и близким. Тогда она отчаянно стремилась домой к маме, поэтому и смогла найти дорогу к Святому Граалю. У сэра Луиса в двенадцатом веке остались дядя, замки и подданные, он хочет вернуться, чтобы предотвратить захват Монсегюра войском французских крестоносцев. Стремление домой рыцаря стало ей более понятно. Она сжала его ладонь и взволнованно спросила:
Милорд, вы что-нибудь чувствуете сейчас?
Ветерок обдувает мою левую щеку, незамедлительно ответил он.
Вы правы, здесь прохладно, хихикнув, сказала Ляля. Но вы чувствуете эманацию Святого Грааля?
Нет, а вы, демуазель?
И я не чувствую, хотя в Монсегюре я ее ощущала вот здесь, и девушка положила руку себе под грудь.
Сердцем? переспросил граф.
Нет, это солнечное сплетение, говорят, здесь находится душа человека, пояснила Ляля.
Вот здесь? уточнил рыцарь, дотронувшись до своей груди.
Нет, здесь, и Ляля чуть передвинула широкую ладонь рыцаря. Чувствуете? переспросила она почти жалобно, не отнимая своей руки. Граф закрыл глаза и сосредоточился, честно пытаясь уловить след присутствия родовой чаши в сердце Петербурга, но почувствовал только тепло руки стоящей рядом девушки. Мгновения текли. Рыцарь открыл глаза. Ляля стояла совсем близко.
Ну что? выдохнула она.
К сожалению
Девушка убрала руку.
Что ж, придется искать его в другом месте
Какие еще местные легенды вы знаете, демуазель? спросил сэр Луис, когда они вышли из собора. Ляля на минуту задумалась и радостно выпалила:
Валаам!
У которого ослица заговорила? удивился граф.
Нет, отмахнулась Ляля. Так называется остров в Ладожском озере, монастырь там старше вас, мессир, десятого века.
И что?
Там в церкви на берегу есть копия камня Гроба Господня.
Граф побледнел:
Когда можно будет посетить это святое место?
Когда мы сделаем вам документы, ответила Ляля. Для поездки на теплоходе нужен паспорт.