Вы не хотите рассказать мне свою печальную историю, демуазель? Я расскажу за вас вас похитили из родительского замка, но вы бежали от похитителя.
Ляля опустила руки и изумленно воззрилась на своего спутника:
Почему вы так думаете, любезный сэр?
Вы бежали по горам, не разбирая дороги, в нижней одежде, не облачившись в жип, не надев котту уверенно сказал рыцарь.
Ляля оглядела свое белое шелковое в ярких цветах платье и невольно покраснела: «Как хорошо, что я послушала маму и купила платье с простым вырезом, а не на тоненьких лямочках, как хотела сначала!»
Да, мне пришлось спасаться бегством, пролепетала она.
Но похититель не требовал выкупа с ваших почтенных родителей, говорил рыцарь. Девушка изумленно смотрела на него широко раскрытыми глазами, и он продолжал: Он оставил вам золотые украшения.
Ляля судорожно начала вспоминать, что из украшений надела перед поездкой в Санкт-Петербург. Серьги привычно оттягивают уши, кольцо с розовым камнем весело блестит на пальце, цепочка как прикосновение матери обвивает запястье, и крестильный крест, теплый, нагретый, висит на привычном месте.
За меня не требовали выкуп, вы правы, любезный сэр, пролепетала девушка. Рыцарь взглянул на нее и сурово сказал:
Значит, я прав, вас похитили из родного замка, чтобы продать в рабство на Восток.
Ляля похолодела. Попасть в гарем! Восточная роскошь, шербет, танцы живота, изощренные интриги и утонченный разврат. Ее щеки запылали.
Мои предки викинги занимались такими делами, похищали знатных красавиц и продавали на Восток, печально сказал сэр
Луис. Но не бойтесь, прекрасная госпожа, я рыцарь креста!
Благодарю вас, сэр, ваша дружеская помощь много значит для меня, сказала Ляля.
Я сделаю все, чтобы вы скорее попали домой, и в первом же городе куплю вам одежду, произнес рыцарь, и девушка поверила, что все будет хорошо. Подумаешь, очутилась в двенадцатом веке! Как очутилась, так и вернется в свой двадцать первый! С таким защитником нет ничего невозможного.
Поехали дальше, мессир, сказала Ляля. Но вы все так же будете идти пешком?
Я вырос в горах, усмехнулся рыцарь. Если я сяду в седло, вам, прекрасная госпожа, придется ехать на крупе моего коня.
Как Тристану и Изольде! вскричала Ляля.
Вы знакомы с произведением Кретьена де Труа? удивился сэр Луис. Благородная сестра нашего короля графиня Мария Шампанская повелела канонику из Труа записать эту историю.
Так вы, сэр, подданный английского короля Ричарда Львиное Сердце?
Да, демуазель, я сражался под его знаменами, ответил рыцарь.
Увлечение прекрасной эпохой Высокого Средневековья пошло Ляле на пользу есть о чем поговорить с попутчиком. Уступая ее уговорам, сэр Луис сел в седло и протянул руку даме. На атласном крупе боевого коня сидеть не так удобно, как в седле, но Ляля одной рукой вцепилась в луку седла, а второй осторожно взялась за позолоченный ремень отважного спутника видимый знак его посвящения в рыцари. Он слегка пощекотал шпорами бока боевого друга, и умный конь пошел рысью. Сэр Луис обернулся и посмотрел на спутницу. Она улыбнулась ему, не отводя глаза. Выглядела она здоровой, и рыцарь послал коня в галоп. Ляля вскрикнула от неожиданности и крепче ухватилась за пояс рыцаря. Ветер свистел в ее ушах, коса неслась следом, но быстрая езда всегда нравилась русской девушке. Так скорее они доберутся до цели. А если спрятаться за спиной рыцаря, ветер не беспокоит! Ляля склонила голову и прижалась к окольчуженной спине сэра Луиса. Надежный, преданный, сильный, настоящий рыцарь, относится к ней с уважением, как к прекрасной даме, пострадавшей от коварного похитителя. Девушке повезло встретить в суровом средневековом мире отважного великодушного спутника. Она интуитивно почувствовала, что ему присущи высокие рыцарские качества, и доверилась его слову чести. Пока он не оскорбил ее ни словом, ни взглядом, ни жестом.
В двадцать первом веке стало забываться рыцарское отношение к женщине, и Ляле было почти смешно бережное отношение к ней сэра Луиса. А что бы она могла сделать, если бы он пожелал ее и предпринял решительные действия? Ничего! Тело рыцаря, казалось, состоит из тугих стальных мускулов. Воин, воевавший в Святой Земле! Но христианская вера смирила темные, бурные плотские инстинкты. Вера в Бога, преданность прекрасной даме и сеньору составили основу личности крестоносца.