Миледи, очнитесь, миледи, позвал рыцарь. Девушка застонала и открыла глаза, зеленые, как луговая трава, нежная рука с золотой цепочкой на запястье прикоснулась к холодному компрессу.
Луис прозвучал полу-вздох, полу-стон.
Вы узнали мой герб, миледи? Жан-Луис-Мишель де Арагон де ла Роз Бланш граф де Монсегюр к вашим услугам, прекрасная незнакомка, рыцарь опустился на колено и склонил гордую голову.
Ледяная вода горного ручья охладила ушибленный лоб и привела в чувство потерявшую сознание девушку. Она приподнялась и села на плаще, отвернувшись от взгляда спасителя. Платок упал ей на колени. Она развернула его, вытерла лицо и рассеянно уронила в траву мокрый, запачканный кровью кусок шелка. Руки ее привычно потянулись погладить шелковистую шерсть кота, но вцепились в белый шелк платья. Разжимая судорожно стиснутые пальцы, девушка осознала, что родная дача и любимый кот исчезли бесследно. Куда же она попала? Какова новая реальность? Девушка собрала все душевные силы и посмотрела на горы и рыцаря, позаботившегося о ней. Увиденное ее не разочаровало сказочно красивые снежные горы, зеленая поляна и принц древнего рода склонился к ее ногам. У него узкое загорелое лицо, благородный нос, твердый подбородок, прямой взгляд синих, как небо над Альпами, глаз и длинные ресницы, и золотистые волосы, припорошенные дорожной пылью. Красив, как эльф из любимых ею романов и фильмов фэнтези. А какие у него уши? Ляля тревожно посмотрела из-под ресниц и тихонько вздохнула, отвернувшись. Уши как уши, нормальные для мужчины, прилегают к голове. Не эльф, но крестоносец, воин, рыцарь, не отступит, не свернет, не предаст. Закален в сражениях, и душа его тверда и ясна, как испытанный стальной клинок.
Благодарю вас, сэр, прошептала девушка. Где я оказалась?
В Пиренеях, демуазель, во владениях короля Санчо Мудрого, ответил крестоносец.
«Санчо Панса был только губернатором, а не королем, да и то недолго», хотела сказать девушка, но передумала. Герой Сервантеса жил в семнадцатом веке, на закате рыцарства. Высший взлет рыцарской эпохи, крестовые походы, были в одиннадцатом-четырнадцатом веках. В каком же из них участвует доблестный крестоносец?
Вы возвращаетесь из Святой земли, мессир? спросила девушка, используя южно-французское обращение, как это было принято в Пиренеях, Гаскони, Наварре.
Я сражался под знаменем короля Ричарда, ответил рыцарь.
Львиное Сердце! ахнула девушка.
Да, так в страхе называют сарацины доблестного английского короля!
Были ли вы представлены его прекрасной супруге Беренгарии Наваррской? продолжала девушка, радуясь, что вспомнила, чьей дочерью была королева Беренгария. Сцены из «Айвенго», прочитанного в детстве, и современных романов-фэнтези, всплывали в памяти.
Да, я имел такую честь, ответил рыцарь.
Так ли прекрасна королева Беренгария, как прославляют ее трубадуры? продолжала девушка.
Королева прекрасна, демуазель, но не прекрасней вас! пылко ответил крестоносец. Девушка резко приподнялась и опустилась на плащ, гордо вскинув голову, глаза ее стали холодными, искусанные губы превратились в прямую линию. «На каком языке мы говорим? пронзила ее отчаянная мысль. «Это же южнофранцузский, окситанский, провансальский! Я его только изучаю, как я могу свободно говорить на нем?»
Вы, наверное, хотите пить, демуазель, сказал крестоносец. Позвольте предложить вам воды.
Девушка опустила ресницы, слишком взволнованная, чтобы ответить. «Двенадцатый век! Как я тут оказалась? Что делать? Что происходит?» она сжала виски руками, не позволяя себе сползти в водоворот безумия.
Рыцарь Луис легко поднялся, подошел к коню, порылся в седельных сумках, достал серебряный кубок, зачерпнул воды из ледяного ручья и с поклоном поднес девушке.
Лучшая вода Пиренеев, демуазель.
Все гасконцы поэты, улыбнулась она, приняла кубок, украшенный сапфирами, и сделала глоток.
Я родился в Тулузе, демуазель, поклонился рыцарь.
«Тулуз-Лотрек потомок графов Тулузских», вспомнила она.
Не родственник ли вы графа Тулузского Раймонда? поддержала разговор девушка, увлеченная альбигойцами.
Граф Раймонд Пятый мой двоюродный дед по материнской линии, ответил сэр Луис и почтительно осведомился: Могу ли я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?