Марта уверена, что фон Рабе ничего не сделает с мальчиком. Конечно, не сделает, но Теодору-Генриху скоро шесть лет. Нельзя, чтобы он рос в окружении нацистов, слышал от них ложь, о своих родителях. Его отец и дед отдали жизни за другую Германию. Ребенок должен об этом знать. Не говоря о том, что ему нужна мать Марта, в Буэнос-Айресе, свернула газету. Жена, задумчиво, подперев щеку рукой, взглянула на него. Зеленые глаза ласково заблестели:
Это все ты, милый маленькая рука легла поверх листа, Берлин не голодает, в том числе, благодаря и тебе он только, смущенно, что-то пробурчал. Питер не любил разговоров о службе в армии, о кресте Виктории, и других наградах:
У Волка не было никаких наград, если не считать советских медалей, а он сделал гораздо больше, чем я. Гольдберг вообще только после победы начал получать ордена. У него и военного звания нет. И Волк тоже не был офицером он подумал, что надо поговорить с Мартой.
Дядя Джованни поставил в Мейденхеде памятный камень, в честь погибшей дочери:
Теодор позаботится о мемориале для Мишеля, на Пер-Лашез. В Мон-Сен-Мартене появится памятник Виллему и Тони. Юный барон все сделает, можно не сомневаться. Но надо, чтобы и Максим знал, что память его отца чтут. Надо добавить на камень имя Волка Марта не упоминала о таком, но Питер видел, что она думает и о первом муже:
В Берлине она ездила мимо виллы фон Рабе, то есть бывшей виллы, ходила мимо руин Бендлерблока. Могилы Генриха и его отца не сохранилось по словам Джона, заговаривать о мемориале, для участников июльского заговора, было преждевременно:
Посмотрим, что случится потом, заметил герцог, за кофе и коньяком, но пока пусть все остается как есть. Мюллера это тоже касается Питер, недовольно, отозвался:
Насчет Мюллера я согласен. Беглых нацистов, все равно, никто, кроме нас не ищет, он криво улыбнулся, наоборот, их нанимают на работу прозрачные глаза кузена похолодели:
В организацию генерала Гелена берут только тех, кто прошел денацификацию, Питер отрезал он, нам нужны люди с военным опытом, люди Питер допил коньяк:
Преследовавшие коммунистов и расстреливавшие евреев, не стесняйся герцог покраснел:
Все члены СС признаны военными преступниками и подлежат наказанию. Они находятся в тюрьмах, а потом Питер махнул рукой:
Потом они отсидят свои пять лет, то есть уже отсидели, учитывая постоянные амнистии. Выйдя на свободу, они найдут теплые места, в министерствах и ведомствах будущей западной Германии. И, кстати, евреев и партизан расстреливало не только СС, ты сам это отлично знаешь Питер помнил витиеватый, русский мат тестя:
Власовские подонки сейчас все, как один, кричат, что перебежали на сторону Гитлера, ради борьбы с коммунизмом. Их вообще признали частью вермахта и даже не судят Федор Петрович ловко раскупорил бутылку водки:
Когда и если меня рассекретят, если можно так выразиться, ноги моей на их сборищах не будет. В довоенные времена мои встречи с такими тварями всегда заканчивались дракой он повертел под носом у Питера крепким кулаком:
Я и не шестом десятке смогу пару человек сбить с ног, не сомневайся Питер вытер мокрое лицо обледеневшим рукавом куртки:
Пока что нас ветер сбивает с ног. Интересно, на восточном берегу такая же погода, или у них теплее, из-за озера? Главное, чтобы они не нарвались на нацистов. Но Марта в авангарде, а она очень осторожна Питер отогнал от себя мысли о жене:
С ней все будет хорошо, уверенно сказал он себе, сейчас надо разобраться с клыком клык лежал во внутреннем кармане его куртки. Он тронул за плечо идущего впереди кузена:
Распадок по правую руку, давай перекурим лицо полковника тоже залепил снег. Карту, взятую с пассажирского сиденья виллиса, Меир сунул себе в карман:
Впрочем, это даже не карта, а набросок. Но все, в общем, понятно на бумаге отметили и треугольник, изображавший «Горный приют», и тропинку, где карабкались они с Питером. Обледеневшая, усеянная камнями, опасная дорожка вела вверх. Если верить бумаге, они шли ко входу в пещеру. Привалившись к скале, немного защищающей от ветра, Питер закрыл ладонями огонек зажигалки:
Осталось метров двести, не больше, но это еще час, если принимать во внимание наши рюкзаки рюкзаки, спиртовка, и вещевой мешок, с провизией весили килограмм сорок. Меир допил кофе, из термоса: