Внутри корчма походила на дворец еще более, нежели снаружи. В широком зале царил мягкий полумрак, едва рассеиваемый лампадами, источавшими лазоревое и смарагдовое сияние. Воздух полнил аромат благовоний тонкий, изысканный, едва уловимый. Высокий потолок подпирало с десяток колонн, увенчанных узорчатыми капителями. Заместо обыкновенных для таверн севера скамеек для сидения гостям предлагались мягкие пуфы. Столешницы покрывали красные шелковые скатерти.
Харчевня не изобиловала посетителями. За столом посреди залы сидели двое хоррумгаров высоких, почти с человека ростом, карамазых гномов уроженцев Хоррума горной гряды в срединной части Доргрима. Справа от пещерных жителей о чем-то громко спорили четверо купцов-дунфаев, верно, бурокожие пытались заключить какую-то важную сделку, но никак не могли договориться. В дальнем углу залы буравил взглядом содержимое кружки обнаженный по пояс соломенноволосый варвар. В противоположной части помещения во мраке таилась закутанная в плащ фигура судя по всему, полуэльф. На его столе отсутствовали напитки и яства.
Из-за колонны вынырнул утлый силуэт. Бо едва не врезался в возникшего на пути гоблина. Тот отличался более темной, чем у большинства дунфаев кожей. Одетый в расшитый серебряными нитями кожаный фартук ханурик нес два уставленных кувшинами и плошками подноса, кои от неожиданности чуть не опрокинул на торговца.
Приветствую вас в моем заведении, постенные господа, дунфай быстро сообразил, что перед ним неместные и заговорил на языке людей.
Доброго дня, досточтимый Шакдул, легко поклонился толстяк.
А-а-а, задумчиво протянул гоблин. Сударь Бо Хартсон! Какая встреса! Несказанно рад, сто вы снова позаловали ко мне! Устраивайтесь, дорогие гости, обслузу вас сию минуту.
Хозяин указал подносом на один из пустых столов и споро затрусил к ожидавшим его гномам.
Что за сиденья здесь? Никакой твердости, зад от таких размякнет, недовольно бурча, заерзал на пуфе Хилмо.
Спустя пару минут к ним вернулся Шакдул.
Сто будете заказывать, славные господа? вопросил гоблин.
А чего у тебя есть? Токмо дрянь эльфийскую не предлагай, опередил торговца карлик.
Велеславный гном, среди моих поваров имеется вас сородис, он приготовит любое блюдо согласно васим позеланиям, несколько высокомерно ответил дунфай.
А вот и не приготовит, возразил Хилмо. Поскольку ляжку кабана три часа коптить надобно, а я столько не продержусь. Мне прямо сейчас кормиться охота.
Досточтимый Шакдул, нам бы колбасы, яиц и хлеба. Да и сидра пару кувшинов запить все это. А особливо для сударя гнома принесите похлебку из требухи айхарна, попросил торговец.
Какого еще айхарна? недоверчиво нахмурился коротышка.
Айхарн это чудесное и удивительное создание, мясо его столь вкусно, что единожды отведав оное, ты уже никогда не захочешь питаться чем-либо иным, выспренне молвил толстяк.
Что-то ты привираешь, Бо. Я много чего пробовал, а все равно алкаю токмо копченого кабана, сощурился рыжий, его круглая физиономия выражала вящее подозрение.
Откланявшись, харчевник удалился.
Чего-то тихо здесь. И скучно. Ни музыки, ни девиц, ни скомороха какого вшивого, посетовал Хилмо, раздосадовано саданув кулаком по столу.
Послушай, дружище, это приличное заведение. И шуметь здесь не принято. Коли вздумаешь бузить, охранники милорда Шакдула тебя быстро приструнят, попытался осадить товарища Бо.
А вот и вздумаю! взорвался негодованием гном. И ничего они мне не сделают. Отметелю и их, и паршивого гоблина, возмущенно возопил рыжий.
Карлик раззявил рот, верно, собираясь затянуть одну из боевых песен своего народа, одначе в этот самый миг из ведшего во внутренние помещения прохода появилась хорошенькая стройная девушка: пухлые алые губы, ниспадающие волнами иссиня-черные волосы, большие темные глаза. Цветастый сарафан не мог сокрыть стройного стана. В руках служанка несла широкий уставленный посудой поднос.
Челюсть Хилмо отвисла, а глаза маслянисто заблестели. Не отрывая взгляда от идущей к нему девицы, коротышка почал лихорадочно приглаживать бороду.
Васи яства, господа, поворковала молодка, расставляя по столу плошки, блюда и кувшины.
Перед гномом возникла лохань с притягательно пахнущей белесой субстанцией. Впрочем, подгорный житель не обратил на брашно никакого внимания, заворожено наблюдая за изящными движениями служанки.