Мальчишка робко протянул мне руку:
Оддмунд Вергаур. Значит, вы Эри, да?
Я хмыкнул и пожал руку:
Он самый. Ты ведь не обидишься, если я буду звать тебя Одди? украдкой я стрельнул взглядом в Тессарию. Интересно, заметит она это или нет?
Все меня так зовут, без особого выражения в голосе проговорил мальчишка. Позже я понял, что у него вообще была такая манера речи, почти лишённая каких-либо эмоций в голосе. Защитная реакция, должно быть. А тогда, поначалу, я уж было подумал, что он просто обиделся на меня. А наша уважаемая госпожа «Тессария и никак иначе», похоже, так и не обратила внимания на мой скрытый выпад в её сторону.
Одди, давай, я уступаю тебе твоё место, и она церемонно поклонилась, отходя от синтезатора. Юное дарование подошло к инструменту и робко пару раз брякнуло по клавише си, может быть. А может, и нет: никогда не умел определять ноту на слух.
Так, а вы что замолчали?! накинулась на нас Тессария. Давайте репетируйте, у нас всего девять дней до концерта!!!
Да! гаркнул из угла Рамси, стараясь поддержать девушку. Оба обменялись весьма тёплыми взглядами.
И мы начали играть.
К середине дня требуемый отрывок песни был с горем пополам доделан. Последние полчаса четверо музыкантов играли его автоматически, без энтузиазма. Разве что Одди ещё не успел «погаснуть», и его спокойная клавишная партия, оформившись через несколько попыток, вплелась в песню ещё одним незаменимым компонентом. Эри поймал себя на мысли о том, что никогда не видел, чтобы незнакомые люди так быстро находили общий язык в музыке. Похоже, Тесс умела находить людей. Хотя его самого она нашла почти случайно если это можно было так назвать.
Вы давно играете вместе? спросил Эри, когда отрывок был исполнен до конца в очередной раз.
По-разному, ответил Тим. Я знаю Тессарию уже давно, мы даже когда-то ээ
Рамси, следящий за музыкантами с матраса в компании прикорнувшей у него под боком Тесс, мрачно сдвинул брови.
учились в одном классе! закончил Тим и, ухмыльнувшись, искоса посмотрел на здоровяка. Тот неопределённо хмыкнул и потерял всякий интерес к разговору. В конце концов, его главный интерес был рядом с ним. Вернее, была.
Учились?
Да. А потом меня перевели в другую школу. Для старой я был слишком плох, Тим почему-то захихикал. Тессария как-то раз позвала меня подыграть ей на басу на какой-то вечеринке, ээ года полтора назад, что ли?
Со стороны влюблённой парочки донеслось неопределённое «мгу».
Вот. Ну, я сыграл, и с того раза всё началось. Через пару месяцев Тессария привела Одди, мы стали репетировать втроём. Играли всякий бред, который я сочинял.
Про ворон?
И про них тоже. А месяц назад к нам пришёл Соэль, Тим махнул рукой в направлении андарийца, тот заулыбался. Он нам сразу понравился. С ним, конечно, первое время было тяжело, он по-нашему почти не говорил, но с тех пор заметно продвинулся в общении. Правда, Соэль? Тим на всякий случай обернулся к южанину и махнул ему рукой, давая понять, что речь точно о нём.
Тим говорить об я? недопонял тот.
Да, Соэль, я говорю о тебе! разозлённый на вид Тим изобразил несколько непонятных, но весьма экспрессивных жестов.
Соэль не понимает твои руки, улыбнулся южанин.
Соэль, выучи язык наконец!!!
Соэль учится, отозвался южанин. Соэль не спешит. Я всё освоить.
Тим хлопнул себя по лицу и пробормотал что-то мрачное, затем, просияв, обернулся к Эри:
Хорошо, что нашёлся хоть кто-то, с кем можно говорить без затруднений!
Ы, только и выдал в ответ Эри.
Тим вновь хлопнул себя по лицу и что-то проворчал.
Дальше этого короткого отрывка в тот день дело так и не пошло. Эри не мог ничего придумать в такой компании, особенно когда Тим, отойдя от «лексического шока», начал играть собственные песни про пресловутого барона, упившихся чаем ворон и злодея герра Чернопуза, который пытался оседлать мышь и ринуться штурмом на баронский замок. Из музыки, разумеется, был только бас; Соэль, вняв наставлениям своего «учителя», теперь внимательно слушал его бредни, путаясь в загадочном языке с каждым новым бессмысленным предложением.
И вот, облачённый в лиловый жакет,
Он скачет на битву с собой
Двойник Чернопуза свой точит стилет,
На клона до ужаса злой.
На поле безумья сойдутся они,
И в битве падёт Чернопуз
Тим выждал трагическую паузу и закончил: