Не бойся, старуха! Ни черта не бойся мы придём за тобой обязательно.
Вы, идиоты! Что удумали? Люда кричит, она почти в истерике. Студент, я задушу тебя! Витька, дурак, отвяжи руки!
Гордееву нравятся забавы сильного над беззащитным, но то ли ему жалко стало подругу, то ли какая другая мысль пришла в его кудрявую голову. Он возвращается, но развязывать не спешит, целует Люду, шарит руками по её телу.
Мы с Люсей отворачиваемся и бредём, обнявшись, по дорожке. Я приглядывался к ней, насколько это позволял неверный свет луны. Ничего не отражалось на её милом личике ни сочувствия, ни любопытства, только грусть.
Ты расстроился?
Знаешь, кроме наших необузданных страстей, есть ещё незыблемый порядок жизни что свято, то свято.
Она заражается моим благочестием и виновато трётся носиком о моё плечо.
Нас догоняют Витька с подружкой. Люда встала напротив меня:
Студент, я тебе сейчас по морде дам.
Раз сказала, значит, не даст. Говорю как можно убедительнее:
Люда, не забудь, мы здесь в гостях, и не надо так громко кричать.
У кого в гостях? У этих жмуриков? Людка срывает с ближайшей могилки венок и бросает мне под ноги. А ну подними, а то обидятся.
Это уж слишком! Делаю шаг по направлению к хулиганке, и голос мой снижается до зловещего шёпота:
Если сейчас из твоего цветущего организма выпустить кишки и забросать землёй, то, думаю, твоя прекрасная внешность мало чем будет отличаться от внешности тех, кого ты называешь жмуриками, и пахнуть ты будешь.
Не трогай мою цветущую внешность! рычит Людка, разворачивается и уходит прочь. Витёк, за мной! Люська, бросай своего психа, айда с нами ямки себе мерить.
Голос её удалился. Виктор ушёл следом. Люся осталась со мной.
Пойдём домой.
Неудобно без них.
Неудобно? я ещё не остыл. Неудобно на потолке спать остальное терпимо.
Люся молчит. Она ни причём, и мне становится стыдно. Понёс всякую околесицу, лишь бы сгладить свою грубость.
Вот, говорят, колдун не может умереть и мучается до тех пор, пока искусство своё не передаст. Ему достаточно для этого лишь коснуться человека и готов новый колдун, а старый преспокойненько в гробу вытягивается. А бывает, что устанет хворать и заснёт летаргическим сном, просыпается уже в гробу на кладбище. Силушка-то чёрная покоя не даёт. Он вылезает ночами и караулит, когда какие-нибудь дураки, вроде нас, забредут сюда.
Люся боится и прижимается ко мне тесней.
Луна то спрячется, то вновь расчистит себе проталину в облаках, и пульсирует из её черноты, заливая всю округу мертвенной бледностью.
Мы брели бездумно кладбищенской аллеей, как вдруг странный посторонний звук привлёк наше внимание. Будто песком по плащовке прошуршало за спиной. Мы с Люсей остановились, с недоумением оглянулись. В полутьме на одном из могильных холмов будто на пружинах поднялась чёрная фигура.
Я не успел её толком рассмотреть Люся утопленницей вцепилась в меня, щекой прижалась к подбородку, совсем близко блестели страхом её глаза, волосы закрыли весь мир. С трудом оторвал ёе от себя, чтобы иметь возможность защищаться.
Казалось, всё вокруг на своих местах. Чего Люся трясётся? Но звякнула калитка, и взор поймал движущийся на нас чёрный силуэт. Без сомнения, это был человек. Не животное, не чертовщина какая-нибудь. Старушка роста маленького, на голове будто капюшон, на спине горб, и плащ шуршит. Шажки мелкие, шаркающие несомненно, старушечьи. Но никаких намёков на лицо, руки всё напрочь задрапировано темнотой.
Люся молча тряслась, повиснув на моей руке, и колебания её тела достигли невероятной частоты. Хочу успокоить её и говорю, как можно спокойнее, но голос предательски сипит и срывается:
Что за шутки? Тут либо по морде бить, либо рвать без оглядки. Начнём с первого.
Жду, что фигура сейчас бросится на нас с жутким воплем Гордеевского голоса:
Ага, попались!
Но горбатый силуэт вдруг останавливается, качнувшись на месте, поворачивается и также, не спеша, начинает удаляться. Со спины он ещё сильнее похож на старуху, и, слава Богу, что нам не пришлось увидеть её, наверняка, мерзкой рожи.
Люся, кажется, начала оживать, хотя её по-прежнему бьёт озноб
Что? Что это было?
Фигура уже далеко, за ней надо следить взглядом, чтобы не потерять в темноте.
Не смотри и успокойся, я повернул девушку за плечи и повёл прочь. Ну, было, было и сплыло теперь нет. Пошли отсюда.