Говорила она вроде бы обычные вещи, но так ловко оправляла свои бесконечные юбки, пошучивала, а, главное, так вовремя угостила их разведённым с водою медвяным каким-то винцом, внесённым в сверлёных бамбуковых тростях одним из благонравных котят (тем, что старше) и собственноручно раскупоренных ею, причём, с горлышка каждого сосуда была снята сургучная печатка на берестяной ленточке что истомлённые дорогой и жарой, не говоря уже о переживании на поле с перепёлками, Всеволод и Веда ожили и почувствовали себя посвежевшими. Они тоже ощутили в себе силы вступить в разговор, поддерживаемый дотоле в основном хозяйкою.
А где все? Отпивая из гладкого и тонкого бамбукового бокала полглотка прохладного и острого лёгкого вина, спросила Веда.
Сари предупредительно протянула салфетку дракону, кашлянувшему и смущённо отирающему тылом руки губы, и другой лапой махнула в сторону люльки:
Ушли на быков. За лес, на север. К вечере будут.
Она улыбнулась, не размыкая губ:
И будут рады. Не часто
И она замолчала, устыдясь, видно, что гости могут принять эту радость за обычные хозяйские словеса при появлении негаданных нахлебников.
Тут обе створки двери из морёного и не осквернённого краской серого благородного дерева, разошлись, и внесена была юными котами на овальных двух подносиках гигантская рыжая яичница все глазки отдельно.
Всеволод вспомнил про перепелиное яйцо и потупился.
Да зачем вы придумываете. Еле вымолвил он и осёкся совсем, как Сари, но по другой причине: его заглушила яичница.
Ах, как хороша яичница-чирла в жаркие четырнадцать часов на Большой сурийской дороге.
Веда, ничуть не застеснявшаяся, воскликнула:
Да тут все сурийские яйца! чем вызвала довольный смешок суетившейся с достоинством возле яства хозяйки.
Ну, это не последние. Всучивая каждому на колени подносик с громко разговаривающей и бранящейся яичницей, успокоила.
Белок был белее глаз чернокожего сурийца с юго-востока, желток более жёлт, нежели волосы девушек северо-запада.
Засчитайте ему то, что он кокнул на вашем поле в двух верстах ниже по дороге. Не унималась акула, которой хозяйка первой подложила пачку салфеток они были из тонкой и крепкой бумаги.
Услышав разоблачение, сделанное дерзкой акулой, дракон едва не упустил с колен подносик.
Сари, сказав «Те, те, так вот оно что», подносик невероятно грациозно поймала и утвердила на коленях гостя. Она заглянула ему в ясные глаза и так лукаво, так щедро улыбнулась именно и только глазами, что слова извинения замерли у Всеволода на полдороге интересно, где это?
Веда шумно нюхала рыжие озерца яичницы.
Извиняйте, заметила Сари, что неприкрытую внесли. Я, знаешь ли, милая, отнеслась она по-женски к одной Веде, не люблю прикрывать, чем бы то ни было, чирлу: она от этого делается, как бы в затмении. Оно и то ладно: всё Божья пища, но на любителя.
Так на Юге, кажется, принято? Встрял покрасневший от стыда и пара над яичницей дракон.
Но Сари не ответила: взгляд её, такой кроткий и бесстрастно-доброжелательный вдруг сделался чуть ли не гневен. Дракон не понял причины, заметив, что Веда как-то любознательно взглянула в ладонь себе.
Взгляд хозяйки, темнея и став почти грозовым, нашёл одного из котят. Она прошипела так, так, я именно это и имею в виду, а вы, полагаю, знаете, как шипят кошки одно-единственное слово, действие которого было потрясающим: старший кот пулькой вылетел за двери. Хвост его стоял торчком.
Сари вновь смотрела спокойно, как та каменная пантера со светильником, известная по знаменитой скульптурной композиции.
Не уследишь, извиняющимся тоном сказала она.
Веда шепнула:
Пустяки, честное слово.
Всеволод, по мужской традиции, чуть позже осознавший происходящее, открыл было рот Пулькой влетел малыш: в лапе у него торчали два предмета, в которых дракон не сразу узнал ложки.
Сари выхватила ложки у леопардёнка и, тщательно обтерев их передником, засим салфетками, не вполне уверенно положила лодочкой кверху прямо в яичницу.
Веда взяла ложку за витое стёблышко, тонкое и длинное, с фигурками на кончике, и принялась с аппетитом уминать один глазок яичницы за другим. Она так вздыхала и испускала такие хвалебные словечки (чуть неприличные, по мнению умолчавшего об этом дракона), что инцидент исчерпался сам собою.