Воздух, наполненный электричеством, слегка потрескивал, дым над капотом сгущался:
Ты встретишь свою смерть в огне и пламени зазвучал в ушах Мэтью сильный, гневный голос, ты, и все твое потомство, по мужской линии отец генерала сгорел в танке:
Дядю Александра, то есть Горского, на гражданской войне в паровозной топке сожгли Мэтью успокоил себя:
Полная ерунда. Менева, перед расстрелом, якобы, проклял дедушку Дэниела. Но что дедушке оставалось делать? Индейцы тормозили развитие Америки, цеплялись за свои земли. Они снимали скальпы с белых, нарушали работу почты и железной дороги. Шла война, дедушка выполнял приказ правительства. И вообще, мы с Деборой поженимся, старая вражда забудется генерал хмыкнул:
Но к женщинам проклятие не относится. Лиза дочь дяди Александра Горский был врагом СССР. С наставником Мэтью о таком не говорил, но ему нравилась родословная сына:
Смелости у дяди Александра не отнимешь. Интересно, у него другие дети были спрашивать о дяде у товарища Нахума Мэтью не хотел:
Горский погиб. Князеву тоже расстреляют, но сначала она скажет, где мой ребенок. Три года ему сейчас. Я уверен, что это мальчик. Он не должен расти у чужих людей. Моя родина позаботится о малыше, а потом приедем мы с Деборой Мэтью решил бросить проклятый рыдван на базе, в подземном гараже, поменяв его на другую, надежную машину:
Пусть механики займутся виллисом, а я увезу кузину в Санта-Фе. Оттуда мы полетим в Сиэтл начиная с пятнадцатого августа, лодка ждала Мэтью в точке рандеву.
Никуда корабль не денется, удовлетворенно подумал он, они получили приказ оставаться на месте, пока мы не появимся. Тамошние места глухие, военного флота с радарами ждать не стоит. Скоро кузина прочтет письма возлюбленного. Я объясню, что Степан поехал искать ее, в СССР. Она лично океан переплывет, чтобы с ним воссоединиться. Она, кстати, вряд ли плавать умеет по хрупкой фигуре кузины становилось понятно, что она в жизни не держала ничего тяжелее ручки или карандаша.
Ворота покосились, Мэтью заметил ободранные края створок:
Что за черт? Кто, тайно, проник на базу? Почему охрана ничего не увидела, не подняла тревогу вершина месы скрывалась в черной туче, хлестал косой дождь. На горизонте, над тонким, темным столбом закручивалась воронка облаков:
Придется переждать, недовольно понял Мэтью, я не хочу рисковать нашими жизнями, на дороге торнадо, с легкостью, поднимали машины. Искореженные груды металла находили за десятки миль от места появления смерча.
Капот дымился, виллис пронесся ко входу в тоннель. Шлагбаум опустили. Ударив по тормозам, со скрипом затянув ручку, Мэтью осадил машину в двух футах от барьера. Будка охранников светилась гостеприимным, янтарным светом настольной лампы. Достав особое удостоверение, за подписями военного министра и начальников штабов, Мэтью крикнул:
Нарушитель на базе! Ворота погнуты, кто-то сюда на машине въехал. Вы ничего не видели? охранники, немедленно, вскочили. Защиту и патрулирование закрытых баз осуществляла армия, сержанты носили военную форму.
Никак нет, генерал растерянно сказал старший, ни одной машины не появлялось Мэтью распорядился:
Звоните в служебный городок, вызывайте подкрепление. Надо немедленно прочесать территорию охранник, робко отозвался:
Сюда торнадо идет, генерал. Дождь на дворе серые, холодные глаза Мэтью опасно заблестели. Он медленно вытер рукавом промокшей формы брызги воды, с шрама, пересекающего щеку:
Пошевеливайтесь! заорал Мэтью:
Пока вы грели задницы, наши солдаты месили грязь, в Арденнах и филиппинских джунглях. Я лично подыхал в окопах, пока вы слушали бейсбол по радио и ели пончики на картонной тарелке, действительно, лежали пончики, посыпанные сахарной пудрой. Мэтью к окопам не приближался, но погонять бездельников никогда, не мешало.
Хоть бы здесь Армагеддон случился, сочно подытожил генерал, чтобы через четверть часа охрана вышла на территорию и начала поиски нарушителя буркнув что-то нелестное, Мэтью, широкими шагами, пошел к подъемнику.
Шоссе US-44
В салоне форда уютно, успокаивающе пахло жасмином.
В Санта-Фе Анна успела навестить не только лавку индейских ремесел, но и дорогой универсальный магазин. Франция продолжала исправно делать духи. Рассчитываясь за флакон Joy, Анна вспомнила веселый голос дочери: