Его с безбрежных складов, сличая
С наборами уже имевшимися,
Дабы не выдать свое присутствие
Каким-либо совпадением,
Механических обличье тварей
Случайным меняя порядком,
В различиях и вариациях
Скрывая их истину неприглядную.
И я, улыбаясь бродяге-закату,
Снисходительно, тайнобережно,
На скамейке променада
Сидя дельфиньим вечером,
Наблюдаю за огрехами,
Ошибками в их программах,
Повторяющимися движениями,
Фразами нескладными,
Ничтожным запасом словарным,
Признавая лишь тех сущими,
Кто к моему принадлежит народу,
Родился под песню шторма,
Вскормлен был пеликанами,
Алфавит учил по тайфунам,
С повадками знаком урагана,
Имена облаков поет сладостно,
С осьминогом несет узы братские,
Чувствует в груди волнением
Приближение землетрясения,
И не верит в рассказы нелепые
О забитой людьми подземке.
19.
Пусть предательски тоскуют
В лунном свете орхидеи,
Груди кожаною сбруей
Стянет пытка пусть несмело.
Сталь шипастая проникнет
В обезличенное чрево,
Нежно кляп уткнется в губы
Затвердевшим онеменьем.
И, небесным паразитом
С неба звезды собирая,
Отблеск свой луна позволит
Боли, что соски сжимает.
Несть страданий, что желаю
Плоти я твоей позволить,
Поселить меж твоих бедер
Стаи хищников покорных.
Пусть они с усердьем липким
Наслажденье собирают
И с кометным хлестким ритмом
Плеть свое вонзает жало.
Пусть ползут по коже перья
Зачарованных павлинов,
Принцев с островов далеких-
Сластолюбцев гемофильных.
В переливах крови липкой,
Средь венозных омовений,
О тебе они мечтают,
Подвывая в желчном тленьи.
Латекс к бедрам льнет несмело,
Воск меж ягодиц стекает,
В празднозлом великолепьи
Лезвие ночи блистает.
Лишь с восходом солнца ранним
Обретешь освобожденье.
Словно мертвые лианы
Ниспадут с запястий цепи.
И, с улыбкой потирая
След на щиколотке темный,
Спросишь ты, когда я буду
Вновь для игр сих свободным.
20.
Тропический ливень меня прибивает к земле.
Я в городе чуждом блуждаю в жестокой стране.
Одежда промокла насквозь и готова уже раствориться,
Вокруг лишь туземцев довольные пьяные лица.
И карта ничем мне не может в скитаньях помочь.
Все улицы смыл утомленный и радостный дождь.
Отброшен мной прочь тот обмякший никчемный листок
В забитый крысиной усталостью водосток.
Над храмами древними качает поток фонари,
И пальмы склоняются темными листьями до самой земли,
И кошка сидит на столе в опустевшем кафе,
Как капитан на тонущем своем корабле.
И все языки, что известны мне, здесь бесполезны,
Пусть говорит на них три четверти мира.
Кого ни спрошу я, все улыбаются пресно,
Руками разводят, меня увлекают к менгирам.
Навек я потерян в разгульном, неоновом мире,
Средь смеха рептилий, томящих здесь свой карнавал.
Должно быть судьба мне советует гибель
Под ливневым небом, на острове матовых скал.
21.
Коль стало вокруг все как сумрачный сон,
И вызывает лишь горестный стон,
Купи ты билет за две тысячи крон,
Отправься в чудесный ты город Флин-Флон.
Здесь девы дешевые, словно конфеты,
Оставишь ты все здесь дурные приметы,
Забудешь ты всех своих верных друзей,
В ломбард сдашь семейных реликвий музей.
Ты пьяным по пляжам пройдешь королем
И ночь будешь путать с рассыпчатым днем,
Меж девой и мужем различья теряя,
С усмешкой их нежности опустошая.
Когда же настанет пора возвращенья,
Не будешь ты знать ни стыда, ни смущенья.
С собой привезешь ты болезни и язвы
И жизнь станет снова безумно прекрасной.
И примут друзья твои за хвастовство
То, что за морями к тебе снизошло.
И станешь ты как все на свете влюблен
В жестокий и радостный город Флин-Флон.
22.
Как щенки к кормящей суке
Жмутся к берегам тайфуны.
Быкорогое безумье
Без мечты гнилой тоскует.
Смерчи вьются в упоеньи,
Неразборчиво колдуют.
Все, что выползло из моря
Ярость их обратно сдует.
Все, что выбралось на скалы
Чтоб стихией любоваться,
Грязных молний пьяным танцем,