Оно дубовое всему строительству и мебели основа.
Но вот когда ты дубом себя твёрдым неумолимым
представляешь,
Ты думаешь как дуб, тогда как дуб, конечно, поступаешь.
Полезно будет очень, и окончательно в доску дубовую, бревно,
полено превратись,
И прочным, качественным домом или сараем, амбаров, стулом,
хотя бы чуркой становись.
407. ВОРОНА КЛАССИК И ПИСАТЕЛЬ
(Посвящение одному писателю)
Как здорово быть «великим», «классиком», «писателем
от литературы»,
Вернее так считать, раз кто-то, где-то, издал твоей макулатуры.
Чтоб имя и фамилию твою произносили с придыханием,
Что «классик» ты, «велик и знаменит», уже прижилось у тебя
в сознании.
Приятно говорить об этом, и классиком, писателем известным
представляться,
И тем эффектом, что ты, почти как Пушкин, производишь,
наслаждаться.
Но пусть читатель классика такого и писателя вороной
представляет,
Классической вороной, которая так гордо ходит, шумно каркает,
пока ещё летает.
Ворона тоже думает, что всех на улице важнее и главней,
Что голубых она, классических, конечно же писательских
кровей.
Ей даже невдомек, что людям жить она мешает,
Что гадит, каркает и толпами огромными летает.
Ну что сказать? Вот сколько бы по улице ворона не ходила,
И что она писатель, уже великий классик, себя бы не хвалила.
Так и умрёт она вороной, никто о ней потом не вспоминает,
А, да, чуть не забыл действительно, ворона «классик», и почти
«писатель», её Крылов однажды с сыром поминает.
408. ТУШКАНЧИКИ И ОБМАНЩИКИ
Вон бегемот идёт,
А этот как медведь.
А вот свинья, идёт и жрёт,
А эта как муха навозная туда ей и лететь.
Плохое настроение, легче всего на окружающих сорвать,
Что это верный, а не ложный путь, себе то хоть не надо
сочинять.
Что все вокруг толсты, глупы, медлительны, плохо одеты и
бедны
А это не менялось никогда, со времени царя гороха и древней
старины.
Как жили бегемоты, крокодилы, львы, носороги и тушканчики,
Так и живут они и до сих пор.
Как были, так и будут, и это миру приговор
Грабители и воры, хулиганы, хамы, мошенники, обманщики.
Пусть мир вокруг тебя такой как есть,
Его уже ты не изменишь, как не перестанешь пить и есть.
И ничего ты в нём уже не поменяешь,
Пусть к лучшему, хоть что-то поменяется в тебе, зря всех
вокруг ты унижаешь, ругаешь, проклинаешь!
409. МЕДВЕДЬ, ВОЛК, МАРТЫШКА, ВЕРШКИ И КОРЕШКИ
Отсутствие или наличие друзей, о чем может сказать?
Что может рассказать о человеке?
Что одинок он, словно волк? Медведь шатун?
Что так и будет он один во веки?
О чем может рассказать стремленье слушать только тишину?
Спокойно жить, без визгов и музыкальных сопровождений?
О том, что человек культуре чужд?
Что в медитации находит источник вдохновенья?
И получает истинное наслажденье?
О чем может сказать характер, который просто так не гнется,
И на компромиссы не согласен.
Что он скандален очень?
Что неуживчив, своенравен и опасен?
А это все кто смотрит, и с какой верхушки, и откуда посмотреть,
Иному для полного испуга хватить только волка-одиночку,
Медведя-шатуна в лесу однажды углядеть,
И с той поры, о том что думает о мире он, можно поставить
точку.
А ты не лазай по деревьям, и не смотри на всех так свысока,
Бывают на деревьях несъедобными вершки.
Зри в корень, как говаривал Прутков,
Пей лучше чай с женьшенем, а он же конечно корешки.
Чтоб проще, без волнений жить, мыслительный процесс не надо
развивать,
Тогда и можно вот о людях, только поверхностно судить.
Но как тогда потом, обратно из обезьяны, в человека
превратиться?
Придётся, и пора уже мартышке с дерева слезать, спуститься!
410. МУХИ, ПРИНЦ И КЛОФЕЛИН
Мы знаем братца одного, зовут его Валера,
Мы знаем девушку одну, красавицу, как Лера.
И Лера каждый день в кафе кофе варила,