Оставим на пока его в этой позе и поговорим о документе, так расстроившим хозяина кабинета. Сим предписывалось, всем руководителям подразделений нового совместного предприятия «Фортуна» пройти аттестацию на предмет соответствия занимаемой должности. В условиях допуска на тестирование первые два пункта не тревожили и диплом, и трудовую книжку можно купить. А вот третий пункт непременное знание английского языка для Рубахина, как шелковый шнур для ослушников падишаха.
Но не таков Соломон Венедиктович, чтобы перед финнам пасовать!
Через две сигареты к нему пришла мысль если не превосходная, то вполне подходящая. Закурив в третий раз с начала мыслительного процесса, он снова взвесил все «за» и «против». Для принятия окончательного решения решил «обкатать» идею на подчиненном приятеле.
Нажал кнопку селектора:
Ксюш, Инночкина ко мне.
Это только несведущие люди думают, что между начальником и подчиненным не бывает дружбы на производстве. Иногда случается.
У тебя как с английским? с порога спросил Рубахин своего заместителя по снабжению среднего роста, спортивного, молодого.
Могу вери вел!
Как тебе новая жизнь под финиками? Нашел общий язык?
Да не шибко-то убиваюсь, пожал Костя плечами, присаживаясь к столу начальника. Как говорит моя мама: перестройку пережили и это переживем.
Что, так все плохо? порадовался Рубахин за приятеля.
Даже прикольно, Инночкин принялся рассказывать производственные анекдоты про головотяпство туполобых финнов в бардаке российской энергетики.
Да все нормально, подвел итог Соломон Венедиктович. Самоутверждаются козлы. Такова жизнь.
А у тебя что нового? спросил Константин.
Есть кое-что, многозначительно произнес Рубахин. Начинаю подумывать об отходных путях.
А не рано ли? усомнился Инночкин. Сами выгонят, и просить не надо. Или есть запасные позиции?
Нет, но есть мысль их создать.
Думаешь с финнов царский долг взыскать? пошутил Костя.
И Рубахин в тон ему:
Нет, лучше со Штатами поссорю.
Господи, Соломон! С такими связями и на свободе! Когда ты меня с нашими американскими друзьями сведешь?
Ну, как-нибудь Давай в Новый Год в столицу махнем
Зря затягиваешь, строго сказал Инночкин. Мы бы с америкосами такие дела замутили! Какой-нибудь фонд засобачили например, в поддержку колыбели человеческой цивилизации Аркаима. Филиал в Челябинске, в Москве офис.
Ты думаешь, они так глупы? уныло вздохнул Соломон Венедиктович.
Совсем неглупые, но тупые, заверил Костя. Острить тупых мое хобби.
Ладно. Я с ними поговорю, и на Новый Год стрелку забьем.
А давай за океаном в Нью-Йорке там, или захудалом каком Чикаго.
И в столице-матушке нашей ништяк! Вокруг елки попрыгаем, попируем. Они когда водки нарежутся, такие покладистые.
Мне все ясно начинаю копить на билет в Первопрестольную.
Думаю, скоро тебе откладывать не из чего будет, серьезно заметил Рубахин и перебросил Инночкину через стол злосчастный документ.
Костя, прочитав:
Что за манера сомневаться в профессионализме наших руководителей?
Вот-вот, Соломон был рад, что Инночкин его сразу понял. Скоро у тебя будет новый директор. А может, ты сам в это кресло метишь?
Приговоренный руководитель подозрительно покосился на подчиненного.
Предлагаешь уволиться? насупился Костя. А дальше что?
Оставайся. Будешь делать от финнов аборты.
Насчет абортов не знаю, Соломон Венедиктович, но вот семью кормить надо.
Помолчали.
Костя первый не выдержал паузы хмыкнул, кивнув на злосчастный «пергамент»:
Не боятся изобретатели бандитских ножей оставить предприятие без администрации да еще в самый разгар отопительного сезона.
Разумно мыслишь, одобрил Рубахин, вновь превращаясь в самоуверенного руководителя, и принялся излагать свой конгениальный план.
Выглядел он на все сто прям ГОЭЛРО.
Слушаю критику, закончил Рубахин.
Никаких замечаний!
Отлично! улыбнулся Соломон Венедиктович. Признаться, думал: сочтешь мое предложение сумасшедшим.
Ну было дело, только в самом начале, а в итоге любо!
Ну, любо, так любо, Рубахин протянул через стол пятерню. Значит, вместе до финиша?