Его опять уложили на продавленный диван и все на него воззрились в немом вопросе:
Что, чёрт возьми, произошло?
Фанки молчал и вздрагивал. Вздрагивал и опять молчал. Иногда тихонечко скулил.
Всем надоело ждать. Ребята решительно подошли к туалету и Сэм гаркнул:
Эй, мужик, выходи! Не выйдешь сам, буду стрелять. Ты в мою собственность проник. И полицию вызову.
Бачок в туалете хрюкнул, раздались шаги и дверь открылась.
Перед детьми был типичный бомж: небритый, немытый, дурно пахнущий, с проволокой в руке.
Рассказывай всё! И честно! Как в подвал попал, что там делал и почему орал.
Бомж оказался безобидным бродяжкой их Детройта. Всю жизнь он работал на заводах Форда, на жизнь хватало, но отложить что-то не удавалось. Когда дети (а их было трое) выросли, продажи американских машин, наоборот, резко упали. Бомжа уволили. Лет ему было немало, и новую работу в разорившемся городе-призраке Детройте никто ему не предлагал. Он решил податься в солнечную Калифорнию. Здесь можно почти весь год спать на улице и питаться тем, что тысячи ресторанов выбрасывали, даже не надкусив.
А жена? Она где? спросила Софья. Звучала она строго и осуждающе.
Так она сразу от меня того ушла, то бишь, смылась. Как только я работу потерял.
Гость говорил с таким деревенским, провинциальным акцентом, что девочки разулыбались и смягчили тон «допроса».
А почему Вы кричали и рычали в подвале? И что Вы там делали? И как вообще здесь оказались?
Так я сюдой часто наведываюсь: погреться, пивка попи
Бедняга не договорил. Услышав про «пивко», Фанки пришёл в себя, скатился с кушетки и бросился к мужику на шею. Обниматься он не собирался, а вот стукнуть его пару раз точно захотел. Но Тришка, которая занималась боксом с шести лет, влепила ему такой боди апперкот слева, что он тихо вздохнул, присел и затих. Сегодня, явно, был не его день.
Чего орал-то? Сидел бы себе тихо да пивко попивал.
Да энтого вашего, ну энтого, который напротиву меня сидит, испугался. Глядь А на меня висельник идёт. На шее полоса от верёвки свяркает, рожа синяя, а губы белые. Тут зарычишь.
Первым согнулся в хохоте Боб. В сильном возбуждении от всей этой истории, он стал дёргать своего друга Призрака за руки, приглашая повеселиться вместе. Голова с Очками Ужаса затряслась, и глаза замигали жутью и грязно-чёрными болотными отблесками. Мужик закрыл голову руками и завыл. В этот раз он подвывал, как койот на неудачной охоте. Хор получился на славу. Бомж вопил истошно и тонко, Боб рассыпался фальшивыми гитарными аккордами на три ноты, староста с Сэмом благородно смеялись, стараясь подчёркнуть мужественные нотки в своих молодых баритонах, а Призрак катался по полу, издавая те звуки, которые получалось издавать.
Насмеявшись, ребята решили выяснить, что за проволоку тянул за собой «подвальный сиделец». И кто кричал о том, что они мёртвые.
Гость оказался бывшим радиотехником. Много лет он устанавливал навороченные стереосистемы и автомобильные телевизоры в машины требовательных клиентов на заводах Форда. В этот Хэллоувин бедняга доковылял до дачи засветло. Чёрное озеро кишело празднующими, а его берега превратились в одну большую парковку. Некоторые машины были с антеннами. Некоторые с радиоприёмниками. Самые навороченные с телевизорами и компьютерами. Мужик решил, что будет справедливо, если он найдёт какой-нибудь Форд, напичканный аудио и видео гаджетами, и позаимствует из него кое-что для своего личного праздника.
Тут блеклые глаза пленника хитро сверкнули, и он важно изрёк:
А хто же его знает Может, я эти штуковины сам им и прилаживал. А, значит, имею право Попользоваться.
Недолго думая, он вытащил одну антенну и один радиоприёмник из незакрытого автомобиля и скрылся в подвале дачи. Настроил всё это на местную волну и начал праздновать.
Дальше ребята всё поняли сами. Каждый Хэллоувин находились прикольщики радиолюбители, пугающие легковерных старушек и слишком доверчивых домохозяек «Эфиром из Преисподней». Местная полиция их ловила, наказывала, но каждый год кто-нибудь «вёл прямой репортаж» либо из свежей могилы, либо из местного морга, а некоторые предлагали позвонить на прямую горячую линию самому Принцу Тьмы. И ведь звонили же
За окном, между тем, тихий сумеречный свет разогнал все тучи. Лес выдохнул на озеро облако свежего воздуха, и озеро покрылось нежной, глубокого зелёного цвета рябью. Девочки выбежали на улицу. Им хотелось помолчать, подумать и не спеша прогуляться вдоль водоёма, в котором уже плавал и кувыркался хрупкий полумесяц, добавляя в изумруд воды брызги золотых россыпей. Все их мысли были о Лии, которую в классе любили и уважали. Подруги ценили её за не по годам острый ум, неуёмную энергию в поисках счастья, за умение хранить секреты и всегдашнюю готовность дать списать. Последнее в их школе было такой редкостью, что стало символом непонятной большинству душевной щедрости. Фраза «добрая, как Лия» стала почти что поговоркой. А ещё все просто поражались умению Лии дружить. Три подружки американка Винсия, чеченка Саният и мексиканка Лия были разве что не школьной достопримечательностью.