Вся свежесть мира здесь, рядом, внутри и вне. Безмятежно и хорошо, как бывает только рано утром.Доносится ржание лошади. Этот звук словно перемещает пространство. Возле меня синева леса. Белка скользит между косматых ветвей лиственницы. Острый запах хвои.Резкий поворот. И опять ощущение полета во сне.Я вижу своего отца. Он сидит за обеденным столом и смотрит на меня из-под густых седых бровей.- Леонардо, - говорит он, размышляя вслух, - был удивительной личностью. В этом отношении он похож на свое время.И вдруг к воспоминанию об отце присоединяется нечто никогда не виданное мной и не представимое.Фабрика фотосинтеза. Я стою возле аппарата, который ловит солнечный луч и превращает его в органическое вещество.Передо мной возникает ветвь яблони с красными яблоками, ветвь, созданная как бы из ничего.Все окутано тихой мелодией: машины, люди и роботы, похожие на людей.Девушка-робот спрашивает меня:- Вы устали?- Ничуть.Она стоит возле меня, и мне кажется, что я слышу, как бьется ее сердце. На ее невыразительном лице появляется улыбка.- Как вас зовут? - спрашиваю я.- У меня нет имени, - отвечает она. - Да и зачем оно мне? И что такое имя?- Имя - это слово, - говорю я, - отнюдь не выражающее сущности того, кто его носит.- А что такое сущность? У меня нет сущности. Я не человек. Я робот. Мою сущность меняют сообразно программе. Я явление. Явление без сущности. Она рассмеялась. - Мы затеяли с вами слишком серьезный разговор. Я механический слуга. Мое дело - угадывать желания людей и служить им. Механическая рабыня. Да, рабыня! Древнее слово. Но я обучена и древним словам. Я знаю историю. Не огорчайтесь. У меня нет души.- У вас нет души? - удивленно воскликнул я. - Тогда у кого же она есть, душа?- У людей.Она любезно улыбнулась и исчезла. И сразу исчезла фабрика фотосинтеза. Возник космический пейзаж, черное небо, полное звезд. Меня снова охватило ощущение беспредельности.И вдруг мир укоротился. Я снова в той комнате, в которой триста лет протекли быстро, как час.Павел Погодин, потомок мой, стоял возле моей постели.- Ну как вам понравилось путешествие? - спросил он меня.- Путешествие? А я думал, сновидение, хотя мир слишком реален, слишком веществен для сна.- Еще бы, - усмехнулся он. - В реальности того, что вы видели и пережили, не приходится сомневаться. Это была действительность в снятом виде. Вернее, сгусток ее.- Но у этой действительности причудливая логика сна или волшебной сказки.- Не совсем, - перебил он меня, - сон, в сущности, алогичен. А в том, что вы видели, была логика, но вы ее не уловили.- И все-таки - жизнь это или искусство?- Хотите поговорить на философско-эстетические темы? Ну что ж, если вы не устали, я прочту вам что-то вроде лекции... В палеолитическую эпоху неизвестный и безыменный охотник смешал охру с жиром и изобразил на стене пещеры бегущего быка. Это была первая человеческая попытка схватить движение, а следовательно, пространство и время, и передать их сущность. Вы мне скажете, что живая речь, язык, слово, осмысленный звук, звук, проникшийся плотью вещей и чувств, возникли раньше рисунка. Но линия и цвет могли передать то, чего не могло передать слово, - пространство, движение во всей жизненности. От палеолитического рисунка до кинокадра и телевидения прошло тридцать тысяч лет. Ваша жизнь прервалась, точнее говоря - замедлилась как раз в эпоху расцвета кино и телевидения. Ну, а что произошло за эти триста лет? Человечество победило пространство и время. Наука и техника нашли новый способ отражения текущего бытия, они смогли остановить мгновение и, наоборот, запечатлеть эйнштейново время, дали человеку возможность пребывать в различных пунктах мироздания.