С негромким шелестом тело наместника осело и завалилось набок. Серебристые лунные лучи, прокрадывающиеся сквозь щель между занавесками, безжалостно осветили труп, выхватив и особенно заиграв на его седеющих волосах. Мёртвый Гевала-старший лежал навзничь, раскинув пухлые руки, и на спине его богато вышитой рубашки расплывалось зловещее багровое пятно, похожее на пролитое вино. Пятно стремительно расширялось, оно медленно захватило и ту часть ковра, где бездвижно лежало тело Дорапа. Седеющие волоски стали багровыми, а лужа всё раздвигала свои границы. Виллимони попятился, натыкаясь на мебель и не отводя парализованного взгляда от мертвеца. Его побледневшее лицо выражало крайнюю степень ужаса, а расширившиеся глаза даже на мгновение не закрывались. Элий проговорил, с трудом переводя дыхание:
Будет, Ваше Командирство. Он заслужил это.
Он же был был дворянином, отсутствующим голосом прошептал Виллимони. Дворянином Империи
Ваше Командирство, хватит уже делить людей на хороших и плохих по сословиям! вдруг хрипло вскричал Элий. Вы убивали год назад одного кеблонца за другим, а это были люди честные, гордые и свободные! И они не были дворянами так что, их теперь жалеть нельзя?
Ты прав, Элий, согласился Виллимони, переводя на него взгляд. Бледность ещё не сошла с его лица, но мы же убили безоружного человека безоружного
Он сам отказался сражаться! рыкнул Элий. Трусливый и подлый человек, а Вы его жалеете, Ваше Командирство?
Виллимони в последний раз посмотрел на неподвижно распростёртое тело наместника, затем перевёл взгляд на Элия и тихо ответил, качая головой:
Нет. Но я чувствую себя подлецом.
Внизу послышался лихорадочный топот, и в комнату ворвалась Марта в сопровождении своих ближайших соратников. Все революционеры были в крови, древние латы многих пробиты, но, несмотря на это, каждый лучился счастьем и торжеством. У руках у Марты, единственной, кто отказался от доспехов, было крепко зажато ещё дымящееся ружьё. Она даже не взглянула на поверженного Гевалу и сразу возвестила:
Город у нас в руках! Мы подняли штандарт над дворцом самоуправления, имперцы бегут, кто куда!
Они так перепугались наших ружей, рассмеялся Калеб Кузнец, демон был прав, это оказалось довольно интересным оружием.
Ноули в ступоре смотрел на них, не понимая, как они могут торжествовать победу, когда у них под ногами лежит постепенно остывающий труп человека, как они могут этого не замечать! Даже Марта, которую он всегда считал выше её собратьев, не удостаивала мёртвого Гевалу и взглядом, хотя она, как и все здесь присутствующие, знала, что он здесь.
Неслышным шагом, словно грациозная охотящаяся кошка, в комнату вступил ещё один из революционеров. Ноули сразу отвернулся: ему совсем не хотелось смотреть на того, кому они, в сущности, были обязаны своей победой. Демон, предпочитавший именоваться громко и звучно: дэ Сэдрихабу Император Авалорийский, на мгновение замер в проходе и слегка повернул голову, словно принюхиваясь к чему-то. Хотя Виллимони успел привыкнуть ко многим странным привычкам демона за то короткое время, что они были знакомы, к этой он притерпеться никак не мог. Если Марта и её товарищи предпочитали не замечать смерть, то дэ Сэдрихабу, напротив, испытывал к ней неконтролируемое влечение. Блаженно прикрыв глаза, демон лавировал между революционерами (все они, даже самые бесстрашные, невольно делали шаг назад), пока не приблизился к телу Дорапа Гевалы почти вплотную. Под пристальными взглядами потрясённых и напуганных людей дэ Сэдрихабу опустился на колени, внимательно осмотрел труп и принюхался. Его лицо дёрнула презрительная гримаса, и он сразу отвернулся.
Мертвечина, констатировал он тот факт, который все присутствующие знали. Удивительно, как вы, люди, не замечаете этой нестерпимой вони
Слушай, нервно перебила его Марта, теперь ты объяснишь, где достал оружие?
Что?
Оружие, по слогам повторила Марта. Где, ведь ты так и не объяснил?
Помолчи, приказал ей дэ Сэдрихабу и наклонился к телу ещё ниже, хотя он недавно признался, что его запах внушает отвращение. Помолчи хотя бы пару минут, и потом я, обещаю, расскажу тебе всю историю от начала и до конца.
Больше никто не осмелился заговорить: демон внушал всем революционерам страх, и они по одному блеску в глубине его глаз понимали, что связываться с ним нельзя. Дэ Сэдрихабу протянул подрагивающую руку над лицом свергнутого наместника, и неожиданно по комнате стремительно пробежался ледяной ветер. В пальцы демона медленно поднялся, закручиваясь в тугие спиральки, чёрный водоворот, похожий на россыпь сверкающих искорок и исчез. Дэ Сэдрихабу поднялся с колен и деловито отряхнулся.