Сергей Ерошкин Ярополк и Олег
Сказал князь, к Свенельду глаза поднимая:
«Порадуйся, этого ты захотел»
Настала в округе тут тишь гробовая,
Никто во дворце шелохнуться не смел.
Свенельд, воевода Олегова деда,
Уменьшился ростом, лицом почернел:
Тяжёлый укор и не в радость победа.
От горя двойного он вскоре угас,
Былого могущества нету и следа.
Вот Люта уж нет и Олега не спас.
Вернулся он в Киев, ушёл с воеводства
И умер столетним в предутренний час.
А князь Ярополк от язычества скотства
На тризне по брату терпеть не желал,
Оплакал в столице и смерть и сиротство,
Во храме молебен служить заказал.
Олег похоронен в земельном кургане,
Доныне заметен под Овручем вал.
Сергей Ерошкин Ольга благословляет внуков
Шестнадцати не было, кто-то помянет
Невинного юношу в дикой стране,
Да Ольга молиться пред Господом станет.
Бояре же были довольны вполне:
Возвысился Киев, богатства рекою
Текло от древлян, а сами они в стороне.
Вот князь новгородский лишился покоя,
Когда принесли весть о битве купцы.
Они рассказали Добрыне такое,
Что в пору в баркасы, да резать концы:
«Свирепствует князь Ярополк по округе.
Попы Византии его мудрецы,
Кто верит в Перуна, теперь уж не други.
Убил он Олега, настал ваш черёд,
Его окружают убийцы, хапуги,
Безмолствует в страхе весь русский народ.
Пока копит силы сей изверг в столице,
Но в Новгород скоро дружины пришлёт.
Желает один на Руси воцариться
И будет, поверьте, безрадостен день.
Вам надо спасаться шустрей торопиться,
За нами уж движется мрачная тень.
Владимира князя укрой-ка, Добрыня,
Не то повторит Ярополк Коростень.
Пускай хоть на время он город покинет»
Купцов подкупили в столице бояре,
Решив: Новогород посадников примет,
А те позаботятся уж о товаре,
Как прежде, пудами пойдёт серебро.
Купцам обещали дать фунтов по паре,
Без податей впредь через Киев добро
Возить будут всюду по Русскому свету,
Коль смогут разжечь у Добрыни нутро.
Сергей Ерошкин Владимир прощается с матерью Малушей
Добрыня собрал новгородцев к совету,
Владимир-то отрок тринадцати лет,
Как выстоять смогут? решимости нету,
Склоняет Добрыню к побегу совет.
За морем нанять ратоборцев за плату,
Лишь сила спасёт новгородцев от бед.
В дорогу снабдили дружину богато:
На стругах оружие, шкуры и мёд,
Полотна на парус, монетами злато.
Задаром-то кто же сражаться пойдёт?
На северо-запад к варягам норманнам
С Добрыней и князем направился флот.
Под парусом шли, небольшим караваном,
Покинули гавань ещё до рассвета.
Три года покрыты свинцовым туманом:
Блуждали по миру с варягами где-то.
Владимир учился сраженьям морским.
Но сведений верных о времени нету.
С. Ерошкин Князь Владимир и Добрыня
Добрыня при князе, все годы был с ним
Наставником мудрым и крепким щитом.
Внушал опасение видом своим,
К тому ж отличался природным умом,
Звериным чутьём на поживу, удачу.
Сквозь толщи случайностей зорким кротом
Во тьме пробирался, при свете тем паче.
В глухом тупике мог он выход найти,
По звёздам пути кораблям обозначить.
Язычник Добрыня, но как ни крути,
Для князя Владимира с жизни начала
Был ангел-хранитель сей муж во плоти.
Опасных сражений случалось немало.
В пиратских боях и богатство росло,
И мощь кораблями в пути прирастала.
Вот русского флота не счесть уж число,
Но прут всё норманны и прочие шведы,
И денно и нощно в работе весло.
Прослышав, что русичи ищут победы,
Свои в унисон распускают знамёна:
При общих удачах и общие беды.
Уж рыскают струги вокруг Альбиона,
Владимир с Добрыней варягам свои,
У гридичей русских норманнские жёны,
Мужей провожают с рассветом в бои.
К великим походам готовая рать
И думал Добрыня: «Тут как ни крои,
С. Ерошкин Владимир в степи