Немцов: У ваших ног
/Уходят в надстройки эсминца. Раздается быстрая дробь коротких звонков. Голос Галуна в радиотрансляции по верхней палубе: «Аварийная тревога! Команде занять боевые посты! Осмотреться в отсеках!» Немцов убегает. Стремительно появляется Пашин. Взбегает по трапу на борт./
Пашин: Орешек, кто виноват?!
/Не дожидаясь ответа Пашин быстро скрывается за одной из бронях надстроек корабля. Орешек молчит, старательно вытирая лицо от крови/
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Кубрик. Доносится вой ветра, шум забортной воды, скрип кранцев и треск швартовых концов. Ощутимые толчки сотрясают корабль. Только что закончился ужин. Матросы развлекаются у телевизора и видеоплеера просмотром кассет непристойного содержания. Бочковые домывают и убирают в рундуки посуду, вытирают, складывают и уносят баки (столы).
/Матросы: (смеются) «Ничтяк замацал!» «Хороша телка, такую бы» «Корма у не1, о!..» «Дружбана жену раскрутил» «Чужая жена слаще»/
Пашин: А, что? Можно иметь и жену друга.
Немцов: Увы, это противоречит традиции.
Пашин: Прочь традиции! Предрассудки! Человек должен быть свободен в проявлении чувств. Все что мешает быть свободным все это есть зло и предрассудок.
Пересветов: Ну и сволочь же ты.
Пашин: Не сметь унижать человека!
Немцов: /Пашину/ А если, за любезной помощью вашей жены, mon cher5Немцов: /Пашину/ А если, за любезной помощью вашей жены, mon cher
Пашин: Если она сама не против, то пусть.
/Пауза./
Человеку подобает жить свободно. Так справедливо! Обществу надлежит дать волю, а не скручивать его по рукам и ногам цепями морали. Если мой друг имеет мою жену, я свободен иметь его жену Так справедливо.
/Пересветов встает и бьёт Пашина по лицу./
Пашин: Грубое насилие! Крепостник! Маргинал!
/Входит Галун./
Галун: Га! Мориманы! Слухай мою команду: форма одягу робочи платя, пилотка, рятувальна жылэтка и ну-ка торпэдкою на стинку!
Немцов: Чего изволите, милостивый государь?
Галун: Так як же «чого»?! Дви котушкы швартовых кинцив прыслалы. Так потрибно в шпылеву втягнуты!
Пересветов: Пускай боцманята летят их работа.
Галун: Так боцманята вси там, та сылы нэ хватае. Давай, ходкы, нэ шкирься! Нэ то кипу скажу и «видак» ваш в раз видключымо!
Немцов: О, не извольте себя обеспокоить, любезнейший командор!
Пашин: Чуть что сразу «видак» выключать
Пересветов: Погоди, погоди, ботя, не кипятись. Щас жилеты накинем!
Пашин: Человек свободен смотреть всё что пожелает. Идем, идем, товарищ мичман!
Галун: /смеётся/ О, цэ добрэ, в Колумба душу!
/Когда моряки еще не все покинули кубрик, входит о. Николай. В руках у него исписанные листы бумаги./
о. Николай: Пётр Пересветов?
Пересветов: Чего надо?
/Все уходят, кроме о. Николая и Пересветова./
о. Николай: Мир и любовь тебе от Господа и Бога нашего Иисуса Христа!
Пересветов: Мне это непонятно
о. Николай: Уж сколько всего наслышался о твоих кулаках Думал не дьявол ли в образе матроса? А ты оказывается обыкновенный молодой человек, такой же как и все мы грешные.
Пересветов: Вы бы сказали чего хотите, а то вот мне на стенку надо, швартовы ворочить.
о. Николай: Хотел поговорить с тобой сердечно. И спросить тоже хотел
Пересветов: Чего там?.. Давай прямо, я простой.
о. Николай: Умоляю ради Бога! Поунял бы ты гордость свою! Зачем смертным боем бьешь молодых матросов?!