К-хха, к-ха седло барашка не в то горло попало Нет, не все седло целиком, а маленький кусочек! Ой, вы такими ударами по спине меня калекой сделаете, господин барон!
Глава третья
Тоня работала постовой медсестрой уже целый месяц. Распределили её в хирургическое отделение больницы по соседству всего пять остановок на автобусе. Работа нравилась, коллектив был хороший, дружный. Сейчас закончилась утренняя пятиминутка и все расходились по рабочим местам. У выхода на лестницу курили хирурги Голицын и Немахов. До Тони донесся обрывок разговора.
Свояк мой, ну, ты его знаешь, Димка, на Скорой в области подрабатывает. Так в последнее дежурство попал он на огнестрел: парень то ли ракету запускал, то ли с взрывчаткой баловался, только пальцы, все пять, на правой кисти сожгло до углей, и большую половину члена оторвало! Речи тоже лишился, ничего не говорит, только мычит!
Н-да-а А милиция что?
А что, милиция? Покрутились да ушли! Один он был посреди улицы. Свидетелей нет
По спине у Тони пробежал холодок. Она ничего не сказала Верочке о происшедшем. Та долго не давала ей уйти, плакала, уверяла, что Тоня её неправильно поняла. В конце концов они помирились и даже выпили чаю с шоколадными пирожными. Это помогло снять стресс. (Да, шоколад вещь хорошая! Наешься его и нервничать уж не будешь! Автор на себе проверял. И есть его нужно часто, но помногу!)
Когда Тоня вышла из дома, чтобы успеть на электричку, вороны уже расклевали фрагмент насильника, а его самого увезла Скорая Помощь. Все это оставило тяжелый осадок.
Девочки! Давайте все ко мне, медикаменты получать! раздался голос старшей медсестры отделения, Александры Георгиевны.
Тоня, сестра со второго поста Лена, процедурная сестра Татьяна и перевязочная сестра Баба Настя гуськом двинулись в кабинет Старшей.
Выдавая им для пополнения медикаменты и материалы, Старшая ворчала:
Вату тырите пёс с вами, только меру знайте, не наглейте! Но, хоть заворачивайте свои дела в газету хорошенько! Туалет-то у нас один, перед мужиками же стыдно, когда в поганом ведре менструальная затычка во всей красе!
Это когда это? вскинулась Баба Настя, про которую было известно, что во время первой мировой войны из-за неё бросил жену кавалергардский поручик князь Оболенский.
Красавица Настя тогда служила в военном госпитале сестрой милосердия, ну и влюбился раненый князь, не устоял, значит!
Да вчера!
Так это ж Женька! Точно, она но-шпу вчера просила от живота уколоть! И песню пела:
Расцвела вчера в саду акация,
И теперь, уж точно, нет сомнения:
У меня начáлась менструация,
Значит, я сегодня не беременна!
(Однако! ЛебедевКумач отдыхает! Автор за этот текст ответственности не несет!)
Женька, значит! Ну, я ей клизьму завтра поставлю! Со скипидаром и патефонными иголками!
А я слыхала, что за границей тампоны такие, специальные, для баб изобрели: вставляешь и не течешь, и ходить не мешает, хоть гимнастикой занимайся, хоть в бассейне плавай! встряла Татьяна, крупная, горластая тетка лет тридцати, обремененная по жизни тихим пьяницей-мужем и двумя близнецами-хулиганами мелкого школьного возраста.
Куда вставляешь? не поняла Тоня.
Куда, куда Туда! заржала кобылой циничная Татьяна. Потом вгляделась в Тонино растерянное лицо:
Да ты что, целка, что ли?
Тоня густо покраснела, схватила свою коробку и выбежала из кабинета. Почему-то она стеснялась своей девственности.
Когда закончился обход, новый доктор Сергей Михайлович, проходя мимо её поста, опять таращился своими очками.
Было это не то, что неприятно, но причиняло неудобство: все время хотелось проверить, все ли в порядке с одеждой, не зацепилась ли где петля на чулках. Сам Сергей Михайлович Тоню абсолютно не волновал.
Что, Сережа, нравится Тонечка? подзудил Немахов коллегу, когда тот вошел в ординаторскую.
Слушай, не то слово! Женат я, и жену люблю, но на эту как гляну, прямо сердце останавливается! Красива, как богиня! Никогда таких раньше не встречал! И, как будто, свет от неё исходит, вроде нимба, точно!
Да это верно. Наш Коревалов, на что уже седьмой десяток разменял, а тоже стойку делает. И, знаешь что? Люди в её присутствии добреют, лучше становятся. Понаблюдай сам увидишь!