Старые, странные, неведомо кем выдуманные традициинавязали ей с момента рождения диадему Утренней Звезды - талисмана исимвола процветания города и графства...
Сколько синиц собиралось разом - столько новых лет спокойствия ипроцветания добавляли Владыки Мира графству. Раз в лунный месяцположено приходить сюда, в сердце города, испрашивать для государстваблагоденствия. Всякий раз слеталось всё больше синиц.
Первый раз, много-много лет назад - только пять, самых смелых.Сегодня, сейчас, Майтенаринн окружало не менее двух сотен. Отвлекатьсяи считать их нельзя - хрупкая ниточка, заставляющая священных птицподчиняться, могла оборваться от неосторожного жеста.
Майтенаринн улыбалась, но ей было невесело.
Пока училась в Университете, пользовалась хотя бы и ограниченной,но свободой. Теперь что? Тётушка неоднократно повторяла, что семьяТонгвер не может позволить ей, надежде всего графства на возвращениеаристократии к власти, жить в своё удовольствие. Пора платить посчетам... По счетам за будущее, надо полагать - в Университете не былопоблажек. Наоборот, спрашивали строже остальных.
И всё равно она - первая...
Заморыш, наконец, наелся и упорхнул, то и дело проваливаясь ввоздухе почти до самой земли. Всё, остальным тоже можно... Угощайтесь,ненасытные... Последнюю горсть семечек Майтенаринн, как положено,подбросила над головой. Она знала, зрители сейчас затаили дыхание...
Синий вихрь окружил её, тёплый воздух, треск крыльев.
На траву, на мантию, на голову не упало ни одного семечка. Одна изсиниц уселась ей на плечо и спела восхитительную весеннюю песенкупрежде, чем улететь.
Майтенаринн, продолжая улыбаться, соединила ладони над головой, иисполнила знак Всевидящего Ока. Сегодня участники ритуала будут шёпотомрассказывать, как их Утреннюю Звезду - обращаться к ней полагается"Светлая" - окружил сияющий ореол. Красноватый ореол.
Теперь - домой. Никто из зрителей не станет искушать судьбу,провожать Светлую. Если она оглянётся, любопытным несдобровать. Я одна,думала Светлая, изо всех сил стараясь улыбаться. Несомненно,журналисты, которых не удержат никакие суеверия и традиции, сейчастщательно ловят её лицо в прицел видоискателя. Они не знают, что ещёнемного - и ей захочется расплакаться.
Тропинка вела вглубь, в заросли шиповника. Всевидящее Око заметитеё и там, но обладательница Ока всё поймёт, не станет хмуриться.
Тем временем там, где она кормила синиц, трава успела подрасти - надобрых полметра.
* * *
Можно выйти из парка через Приветственные, северные ворота. Но тамотбою не будет от горожан. Они не будут подходить близко и уж тем болеезаговаривать - если Утренняя Звезда нахмурится, глядя тебе в глаза, дорассвета можешь и не дожить.
Такое, говорят, уже было. Не с ней, не с Майтенаринн.
Нет, не хочу. Можно пойти на восток - вызвать машину и добродушныйседой Ройен, по совместительству дворецкий Северного дома, её жилища,отвезёт домой. По пути остановит, где его попросят - у озера, например,или у обрыва, за которым заканчивается город, а лес колючими волнамиубегает до самого горизонта.
Нет, не хочу. Ройен - один из немногих, с кем интересно бытьпоблизости (на расстоянии, определённом традициями), но он непременноспросит, что стряслось. А она ответит. А по возвращении домойдворецкому устроят то, что в полицейском управлении называетсядопросом.
Майтенаринн постояла, глядя, как внизу, на лужайке, играют дети,улыбнулась, уже вполне искренне, помахала им рукой. Один из мальчиковпомахал ей в ответ.
Краткий гул донёсся из-за стены деревьев и угас. И вновь дневнойшум леса заполнил окружающее пространство. Точно. Девушка поправилабезукоризненно сидевшие перчатки и двинулась на запад, к дороге.Вовремя прошёл этот поезд. Там, у Линии Семнадцать (прежде - ГлухойТракт), есть автобусная остановка.