«Сама Магия посылает мне знаки».
Решив так, она несмело окликнула стоящую рядом Аниссию:
Эй!
Аниссия медленно, словно нехотя, обернулась. На её лице уже была непробиваемая маска, скрывавшая её подлинные чувства. «Все мы, по сути, лицемеры, тоскливо подумала Марта. Мы лжём, чтобы жить Фальшивые чувства и мысли, которые мы демонстрируем, делают нашу жизнь более похожей на эталонную, ту, что нам впаривает Империя. Это облегчает мою задачу, но в то же время вешает мне на шею многотонный груз. Я больше так не могу. Я буду говорить правду, а дальше уж пусть дела идут сами собой».
Марта подошла к Аниссии ближе и торопливо выпалила:
Я слышала, ты плохо отзывалась о Фолди.
И? Аниссия приподняла брови в надменном насмешливом вопросе. Ты оттащишь меня в тюрьму потому, что мне не нравится ваш всеобщий герой и любимец? С каких это пор Империя официально запрещает выражать своё истинное мнение?
Ты не понимаешь, вздохнула Марта. Я так долго ждала, чтобы хоть кто-нибудь сказал правду о нём, я совсем отчаялась, а тут ты
Почему же ты молчала, когда я говорила? хмыкнула Аниссия. Или у тебя не хватило смелости поддержать меня? Кажется, ты такая же, как и они, она пренебрежительно кивнула в сторону своей компании.
Марта попернулась заготовленными словами. Эти язвительные упрёки, высказанные Аниссией. были тем больнее, чем они были справедливее. Что же помешало ей выступить против Фолди хотя бы словесно вместе с неожиданной союзницей? С неожиданным ужасом Марта поняла: она недалеко ушла от многочисленных лжецов, наводнивших центральную площадь. Аниссия намного была лучше неё: она хотя бы не боялась называть вещи своими именами.
Отвернувшись, Марта отчаянно всхлипнула: ненависть и презрение к самой себе нахлынули на её сердце так неожиданно, что то не выдержало и облилось кровью всего на пару мгновений, показавшихся ей часами. Аниссия, стоя рядом, с безжалостным удовлетворением наблюдала за её мучениями.
Ты права, выдавила Марта. Ты права, я такая
Хватит пускать слюни, жёстко приказала Аниссия. Думаешь, твои рыдания разжалобят меня? Слушай же, что я тебе скажу. Фолди, которого ты, кажется, не любишь, унизил весь мой род, восстановив его против себя. Из-за месячного простоя в работе отца лишили его высоких привилегий, а, когда он попытался оспорить решение Фолди, Король и Королева отобрали у нашей семьи дворянское звание! Более того, нас, как простолюдинов, выставили к позорному столбу! Но я не стыжусь об этом говорить; ведь вся вина лежит на Фолди! Если бы твоя печаль была велика, ты не промолчала бы, когда эти глупышки, Аниссия с презрением указала в сторону Кали и её подруг, попытались поставить меня на место.
Ты ошибаешься, тихо возразила Марта. Я не знала тебя и потому могла подумать, что ты шпионка.
Сейчас ты тоже не имеешь доказательств обратного.
Нет. Но я помню, о твоей семье писала кеблонская газета «Милла». Тогда всё было иначе
Кажется, Аниссия уловила в её словах оттенок затаённой скорби, почувствовала его искренность и шёпотом догадалась:
Из-за Фолди ты потеряла очень многое
Семью, пояснила Марта. Друзей, дом. То, чего вернуть нельзя.
Вы должны мстить! с яростной оживлённостью выплюнула Аниссия. Должны!
Должны, повторила Марта. И мы исполняем свой долг.
Ей не казалось противоестественным то, что она открыто признаётся в своём революционном настроении едва знакомой девушке и даже тайно побуждает ту к бунту. Её накрыла волна сумасшедшего энтузиазма, а одуматься она не успела.
В последний раз на площади хрипло провыли трубы, прозвенели литавры, цитры, грохотнули барабаны. И установилась тишина: торжественно-напряжённая, она сомкнула уста каждого зрителя, словно чья-то тяжёлая рука. Марта с неудовольствием поймала себя на том, что, поддавшись стадному инстинкту, тоже затаила дыхание. Аниссия стояла прямо, скрестив руки на груди и презрительно посматривая на окружающих людей. Те все словно обратились в статуи, даже Король, Королева и беспокойно ёрзавший до того Фолди. Площадь готовилась к торжественному открытию первого парада, посвященному годовщине победы над Кеблоно. Марта же вольнодумно считала, что сегодня должен бы быть объявлен день траура в честь стольких невинно погибших.