«Куда больше это краткое, но информативное описание подходит к тебе», злорадно подумал Ноули.
Я согласен с тобой, дружище, устало улыбнулся Бирр, но мы, тем не менее, не имеем права кончать с офицером.
Почему?! яростно рыкнул Вест.
Потому, что мы пообещали это Марте, убеждённо произнёс Кавер и сложил руки на груди, точно пресекая все дальнейшие споры.
Но Вест Айрен проигнорировал и характерный жест, и запрещающие слова друга. Обретя волю в глубинах подземных уровней города, этот человек провозгласил сам себя законом, судьёй, Королём и божеством. Он не мог поверить, что на его территории кто-то смеет указывать ему, как следует поступать.
Смешно копируя Бирра, Айрен сложил могучие волосатые руки на груди и презрительно хохотнул:
Пообещали? Я не помню об этом. Сауновски, наверное, уже тоже. Или ты, Кавер, грешным делом подумал, что нашей подруге есть дело до какого-то там имперского офицера?
Да, я так думаю, смело сказал Бирр. Марта не пустоголовая дурочка; если она заступалась за эту скотину, он пренебрежительно указал в сторону злобно фыркнувшего Ноули, значит, она имела на то веские причины. Она ничего не забудет, Вест. Но, даже если ты оказался прав, и она уже ничего не помнит, мы-то знаем, что давали обещание.
Обещание, обещание, раздражённо протянул Вест. Кому вообще нужны эти обещания? Мы уже не жильцы! Зачем нам нужно сохранять жизнь пленнику, который после нашей гибели будет вальяжно разъезжать по городским улицам в золотых каретах?
Обещание, железным голосом напомнил Бирр.
Но ты хочешь убить его! громовой призыв Веста, казалось, сотряс стены подземной тюрьмы. Я знаю, ты хочешь!
Хочу. Но не могу, твёрдо отрезал Кавер. Я не стану обманывать свою старинную подругу; это было бы неправильно.
Никто не пытается склонить тебя к обману! горячо заговорил Вест. Кажется, его пустую голову озарила некая идея. Марта запретила НАМ убивать пленника, но она не говорила, что это не может сделать кто-нибудь другой
Ноули прерывисто вздохнул: его палачи нашли-таки выход из создавшегося неудобного положения. Он не мог сказать, что счастлив встречать свою смерть, но в то же время погибнуть было лучше, чем терпеть череду бесконечных садистских пыток. «Байна, с отчаянием подумал он, вот и пришёл конец твоему брату! Хоть бы ты помнила обо мне! Хоть бы ты знала, что я умер так, как полагалось истинному подданному Короны!»
Он уже ничего не боялся блаженная волна ледяного равнодушия нахлынула на него, утопив в себе и его душу, и его разум. Он с честью выполнил свой воинский долг он не сказал врагам ни слова о формуле, несмотря на мучительнейшие пытки, которым его подвергали в этой крошечной камере. Кеблонские повстанцы лишают его жизни, не найдя иного способа сломить его дух. Один этот факт доказывает то, что Виллимони знал с первых минут своего заключения: он намного выше и сильнее столпившихся здесь мучителей.
Одаривая врагов последним взглядом, офицер постарался вложить в него всю ненависть и всё презрение, на которое только был способен. Он не ожидал, что Вест и Бирр ухмыльнутся ему в ответ.
Думал, ты один умеешь корчить зверские рожи, да, мальчишка? с радостной злобой спросил палач. Мы тоже мастаки по этой части.
Ты ожидал, что мы убьём тебя собственными руками? задумчиво спросил Бирр Кавер. Его скользящий взгляд был обращён к стене, точно он разговаривал с нею, а не с Виллимони. Ты обманулся.
Тебя казнят крысы, хрипло протянул Вест Айрен.
Тебя казнят крысы.Садизм этого выражения отозвался в душе Ноули мрачным холодным ветром. Он ничего не мог поделать с собой его взгляд медленно выполз за пределы светового круга, в обитель мрака, где бойко шуршали в грязной соломе крысиные хвосты. Он вспомнил, насколько эти создания противны и кровожадны, во внезапной красной вспышке перед глазами увидел их острые зубы, круглые глаза и грязные когти, услышал, как издалека, сдавленное попискивание Крысиная казнь считалась самой позорной в Авалории. Её применяли только к тем преступникам, злодеяния которых были столь ужасающи, что разумные создания не смели коснуться их. Теперь Ноули с готовностью признавал: Вест Айрен родился палачом.