Забирайте этот пропуск! закричала Байна, бросая бумажку в лицо Марте. Забирайте, я хочу умереть в одном городе с братом!
Это была его последняя воля, тихо возразила Марта.
А мне всё равно! Его уже нет! Вы его уморили, на вас будет лежать пятно позора! выкрикивая эти слова, Байна заливалась яростной краской от кончиков ушей до основания шеи. Марта всерьёз опасалась, что эта полномасштабная истерика может довести Санну до смерти
Впрочем, её уже не волновало, сколько она проживёт. Сколько бы лет она ни промучилась бы, ей уже не довелось бы встретить на своём пути второго такого человека, как Ноули. Потеряв дорогого брата, она потеряла часть самой себя. Марта знала глубину и отчаяние этой боли, ведь два месяца назад она переживала нечто подобное. Как она могла, как она вообще смела лгать? Ненависть к Империи не должна отравлять жизнь тех, кто и без родства с нею вынес немало горя. Всматриваясь в то бледнеющее, то краснеющее личико Байны, Сауновски испытывала неимоверное желание признаться в обмане. Но зачем? Виллимони всё равно умрёт: его прикончат не Вест и Венис, но кто-нибудь иной. Уже завтра стены Кеблоно падут, и вражеские легионы окружат каждый дом и каждое дерево. Защитники гордого города либо погибнут на его защите, либо попадут в плен и подвергнутся таким унижениям, что мучительная смерть по сравнению с ними покажется блаженством. А те, кому чудом удастся сохранить себе жизнь в яростном пылу войны, постараются сделать всё возможное ради того, чтобы Империя ещё не раз вспомнила их недобрым словом. Группа озлобленных диверсантов убьёт Виллимони, если он ещё будет каким-то чудом жив. У Байны не было шансов увидеть брата рядом вновь. Не стоило обнадёживать её. Поэтому Марта подняла с грязной мостовой пропуск офицера и протянула его рыдающей девушке:
Возьми.
Не хочу, по-детски капризные нотки просквозили в голосе Байны. Ведь Ноули умер. Для чего теперь я должна спасаться?
Он хотел этого, осознавая, насколько глупо и неубедительно звучат её слова, Марта всё же произносила их. Он попросил меня, чтобы я передала тебе эту вещь, она осторожно коснулась мешочка, который Байна всё ещё прижимала к своей впалой груди. Ты будешь помнить о нём.
Он ведь он действительно хотел? доверчиво спросила Санна, на мгновение приподняв голову. Ноули хотел, чтобы я трусливо сбежала из города, который долгие годы был моим настоящим домом?
Он хотел, чтобы ты была в безопасности, твёрдо сказала Марта, потрепав приободрившуюся Санну по её острому плечику. Ты должна выполнить его предсмертную волю. Когда имперские войска ворвутся в город, они не станут щадить никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. В это страшное время даже пропуск не сможет обеспечить тебе стопроцентную безопасность. Беги, пока есть шанс!
Большие карие глаза Байны Санны ещё несколько бесконечно долгих секунд внимательно изучали то лицо Марты, то развязанный фиолетовый мешочек офицера. Марта лениво гадала, что же выберет сестра такого человека, как Виллимони: славную смерть от рук своих союзников в павшем городе «предателей» или же бегство в иную, лучшую жизнь? Если бы этот выбор стоял перед нею, она, не колеблясь ни минуты, осталась бы под прикрытием стен Кеблоно, тех самых, что были для неё колыбелью детства. Они же станут для неё могилой. Ей хотелось верить, что Байна предпочтёт красивую гибель, а она
Она с видимым сожалением в детском писклявом голоске проронила:
Ни за что не ушла бы отсюда. Но Магия может покарать меня. И поэтому я исполню волю брата.
Стиснув крошечные ладошки в кулачки, она решительно тряхнула головой и сунула пропуск в карман своего скромного коричневого платья. Байна затворила ветхую дверь, ведущую в её старый домишко, улыбнулась на прощание окошкам. Занавески на них прощально качнулись, будто они тоже были живыми и могли ощутить боль расставания возможно, вечного. Санна нежно погладила широкие подоконники, одарила теплым взглядом каждую доску и каждый кирпичик того строения, в котором провела лучшие годы своей жизни. И затем, обернувшись к Марте, спросила:
Вы пойдёте со мной?
Что?
Марта была настолько удивлена этим неожиданным предложением, что её глотка самовольно выпалила глупый односложный вопрос. Байна Санна раздражённо нахмурила изящные дугообразные бровки: