Билл тем временем влез:
Да вроде доктора. За хлебом слетать, то сё.
Билл почему-то провёл у горла. Неизвестный спокойно отнёсся к такой вульгарщине, но вопросительно приподнял одну из пары соболиных, с серебром бровей.
Билл понурился, на всякий случай хитрюга делая вид, что у него нечаянно вырвалось, от усталости.
Ах, вот как Сказал неизвестный.
Он приблизился с Биллом он был одного роста и вдруг с размаха хлопнул по биллову плечу.
Вижу, у вас пересохло с дороги. Не сразу убрав руку и задержав её разве что на полмгновения дольше, когда это стало бы чересчур, молвил он очень учтиво. Сир
Он обернулся и, весь подавшись в сторону Шанни, сдержанно и сердечно молвил:
Благородные путники редкие птицы. К вашим услугам леди господа Я устал, здешнее общество опротивело мне.
Он взглянул на толпу возле ямы и промолвил, как бы в задумчивости:
Ах, вы мерзкие тупые грязные лулу.
Голос звучный, а тон ровный. Билл решил, что неизвестный шутит. Потом пригляделся, и господин подал ему безмолвный мимический сигнал.
Билл облегчённо вздохнул.
А я вижу, что язык жестов велик как наша Родина, и непотопляем.
Кто-то из особо мощных и тёмных лицом, сгрудившихся поодаль, обернулся на окрик величественного старика и кивнул на жест.
Старый гигант отошёл к ним, обернувшись мельком, и усмехнулся только ртом.
Загробные верования?
Билл видел, что люди понесли оружие вроде автомата и положили в гроб на плечо усопшего. Распорядитель стоял, сложив руки на кожаной, не сходящейся на животе куртке, сбоку кобура. К нему подошёл и шепнул какой-то в черно-бурой лисе на плечах поверх очень белой, как на картинке, с кружевным воротом рубахе. Ворот лежал свободно, рукава слегка надувал ветер, как приспущенные паруса.
У него недвижимость на всех континентах. Сказал один другому в пёстрой толпе.
Билл прислушался. Говорившие все были разные, и одежда собрана из разных по смыслу историй, но одно их роднило глаза. У того, и у другого и у третьего их не было видно. Опущены долу к старым вздыбленным плитам площади.
Какая недвижимость, горы, что ли. Почти беззвучно и еле шевеля ртом, ответил второй в шляпе с высокой тульей, с пёрышком за широкой засаленной лентой.
Нет не горы.
Вышки. Догадался второй.
Первый продолжал истово шептать, закатывая глаза к низкому небу, причём и сейчас они остались вне досягаемости.
Билл тут и догадался.
А говорил, что на пенсию живёт. Прошептал в высокой тулье и нечаянно присвистнул.
Распорядитель оглянулся точно по земле чиркнул старой спичкой. Оба обмывающих кости покойного примолкли, состроили кислые и кривые выражения на никак не освещённых зеркалами души лицах.
Помолчали, и первый, не двигая ни одною мышцей тяжёлого лица, только волоски на лисе шевельнулись, снова алчно зашептал:
Я бы сделал вам предложение тотчас.
Второй слушал. Он не посмотрел по сторонам, но Билл не сомневался, что его видят во всех подробностях. Он отошёл к Асу, который неотрывно глядел на белые угловатые очертания большого самолёта, которые угадывались под полотном, и угол рта его был космическим скотчем прихвачен. Из чего заключил Билл, что командир взволнован, в тяжёлых чувствах, и самые нежные струны его неведомой души натянуты донельзя каким-то грязным когтем.
Воздух выглядел неподвижным, но он без всякого видимого ветерка перемещался, трогая предметы и гостей, шевелюры из тех, что не смазаны бриллиантином. Над белыми редеющими облаками пролетело быстрое тело. Быть может, это просто показалось Биллу. Он глянул ускользнула тень, он поздно посмотрел, и очертания тени поселили в открытой всему душе Билла совершенно неподходящие для момента размышления.
Он встал сбоку от командира, следя за его холодной скулой и опущенными пепельными ресницами. Успел услышать, как второй из собеседников спросил:
А потом?
Тип с лисой ответил:
Потом бы я вас сожрал.
Билл вздрогнул, но услышал лёгкий двойной смех и понял, что засвидетельствовал шутку.
Что здесь происходит? Сказал он и увидел, как дрогнула командирова скула.
Мимо за частоколом стоявших и расхаживающих шагал похожий на жердь тип, завёрнутый в чёрный плащ по глаза и на вытянутой руке в перчатке с раструбом нёс подносик с несколькими бокалами. Почему-то эта фигура вызвала у Билла усиленную нет, не тревогу, а омерзение и притом необъяснимое: фигура двигалась величаво и складки плаща колыхались очень солидно. Когда прошедший затерялся возле края могилы, Билл вздохнул с облегчением.