Ну, чем тебе не нравится Детская?
Билл огрызнулся:
Ничем. Мне не нравится, когда кое-кто начинает выставляться.
Ас открыл клавиатуру.
Хватит. Детский, в самом деле, разговор.
Давайте бросим жребий, кому с кем спать.
Этого ещё не хватало. Билл Ас обернулся.
Ты за кнопочками следи.
Я не понимаю
Я тоже. Сказала Шанни. По-моему, ты просто развлекаешься. Это само по себе неплохо, но сегодня первый день и, если честно, у меня чувство юмора не той консистенции.
Она встала.
Я пойду к себе.
А жребий?
Душем можно пользоваться? Спросила она от двери.
Ас кивнул.
Э! Почему ты первая?
А ты собирался принять душ?
Нет, но Он показал на командира. Должен быть какой-то порядок. Я думал, мы все указания, кому куда, будем получать вот здесь.
Он приложил пальцы к виску и сделал отмашку.
Билл, я не буду давать указаний насчёт душа, бутербродов и поливания цветов. Ты доволен?
Да. Приложил руку к груди. Вот теперь, да. Ты меня успокоил. Главное, точность во всём.
Шанни, сдвинув табуретку, вышла. Ас едва дождался, когда дверь закроется и сказал вставшему Энкиду:
Не уходи. Это и тебя касается, Билл.
Что ещё?
Отодвигаясь от клавиатуры и упирая кончики пальцев в её край возле кнопок с пометками такими ужасающими, что лучше не всматриваться (это сказал Билл), Ас негромко молвил:
Да, и вот, что
Билл, чьё остроумное замечание насчёт того, почему Асу следует быть поаккуратнее с кнопками, было игнорировано, сердито засопел и, повернувшись возле дверей к Энкиду, постращал вполголоса:
Вот с таких фразочек обыкновенно он начинает разговор о вещах немыслимых.
Энкиду, уже переступивший порог его обычное состояние в комнате, когда он не сидел на полу остановился и посмотрел через плечо на неподвижные плечи Аса.
По-видимому, мы должны попасть в поле зрения командира. Заметил он.
Ас слегка развернулся вежливость за вежливость.
Я по поводу некоторой необходимой штуки
( Я же говорил. Вставил Билл.)
У нас на борту дама Конторским тоном завёл Ас. Посему нам следует отказаться на время от некоторых устоявшихся привычек.
Билл сразу возмутился, вернулся и, сев на табуреточку, стиснул её ногами в позе берущего барьер всадника на единороге:
Что ты хочешь сказать Как это неделикатно с твоей стороны. Вверх бестактности, а ещё царедворец. Если этот парень спал с дикими свиньями и питался тем, чем они питаются привык рвать сырое мясо острыми зубами и не пользоваться платочком носовым, это не значит, что он нуждается в твоих предостережениях. По-твоему, Билл оглядел Энкиду, севшего на корточки в нише на старый сейф и приготовившегося слушать, он не умеет пользоваться щипчиками для омаров только потому, что он дикарь, родства не помнящий?
Он снова оглядел брата с позволения сказать, любовно.
Ас хмыкнул.
Домашние привычки сира Энкиду мне неизвестны. А вот привычки кого-то другого я вполне изучил.
Что? Качнув табуреточку и вовремя к неудовольствию обоих негодяев, спохватываясь, молвил Билл.
А то, что вот, когда ты, Билл, после обеда поставишь одну ногу на соседнее место, а
Те, те, те! Билл взмахнул одной рукой, другою предусмотрительно пришпоривая свой взбунтовавшийся насест. На этом я прошу
И начинаешь, поглаживая себя поглаживая себя, нести такую похабень, что у меня а я не девушка
Не девушка.
вянут уши.
Бестактнейший ты. Заявил Билл. Это всё вот это клевета, Энк. Ты не слушай. Это всё наследие тоталитарного государства, которое там внизу осталось в пустоте. Это, знаешь, в душах, вот это унизить достоинство нибирийца. Вытащить напоказ всё интимное. Свет в глаза и всё такое. Это его в армии научили, вероятно. Ты в каком подразделении, я забыл, служил?
Ас без выражения, дождавшись, когда поток негодующих взглядов и вскриков прекратится, невозмутимо продолжил:
Да, и что касается посещения ванной это касается опять же вас, ваше высочество.
Что ещё?
Билл когда ты покидаешь это помещение
Хорошо, я буду оборачиваться полотенчиком.
Этого недостаточно, Билл. Нет, недостаточно.
Энкиду выслушивал эти разоблачения внимательно, ничуть не скрывая интереса. Билл запальчиво спросил: