Запирательство чуть утратило свойство новизны. Потом Билл сказал:
Нет Аллеи. Цепи оборваны, башни погасли.
Но звёзды те же. Был ответ.
А нибирийцы-то другие. Встретил словесный ножичек в воздухе Билл ладонью.
Полно. Молвил мягко Ас. Ты уверен? Властитель?
Билл продолжал сидеть смирно. И никто бы будь в этой комнате домовой, разве что он, мохнатый дух обсерватории, а более никто не заметил бы, когда началось движение. Маленький телескоп полетел в наперсника.
Рука Билла вернулась на подлокотник.
Ас, перехватив в воздухе тяжёленький металлический предмет, задержал руку в том же положении и вопросительно смотрел на развалившегося в кресле.
Никогда не называй меня так.
Билл сел попрямее и поставил локти на колени.
Ну? Надоел, понимаешь. Я же не называю тебя Александр сир Александр, что в переводе с вежливого означает бастард, родства не помнящий.
Ас покивал понимающе, и тут же телескоп полетел в обратном направлении. Билл взял его в воздухе и вернул на место.
Ценный, между прочим, прибор. С лёгким укором сказал он и отвернулся.
Ас спросил:
Так чё ж тогда бросаешься, властитель?
Билл скосил глаза. Александр, пристраивая телескоп, куда ни попадя, молвил:
Зато ты называешь меня вместо имени, данного при крещении, этим суетным сокращением, ибо царский твой язык да, вот этот можешь вернуть его на место ленив и не в силах превозмочь хронического цинизма, чтобы обратиться, как подобает, к наперснику.
Извини?..
Ну, это такой нибириец, который слушает, как другой нибириец, случайностью Судьбы взгромождённый на верхушку Пирамиды Пожирателей, объясняет, почему он не в состоянии спуститься и поздороваться с гостями пришедшими, чтобы отдать ему, балбесу, неподобающие почести.
Случайностью? Ты же сам сказал, что всё делается по плану.
Не помню, чтоб я такое говорил. Говорил?
Ну, про еду и
Хорошие зубы у тебя. Так и видится тонкая белая косточка, которую они перемалывают и кровавый кусок плоти, играющий на их остриях, чтобы продолжить цепь кругооборота. Нет, скорее, это что-то вроде закона.
А закон это что-то вроде справедливости.
Как глубокомысленно-то.
Зато точно.
Ас продолжал, будто прерванный разговор с кем-то более утончённым, нежели Билл Баст.
Случайности, друг. Кто бы мог подумать, что просвещённый монарх цивилизованной державы не сможет произвести на свет от законной супруги с ценнейшей генетикой хоть завалященькое потомство? При том, и в дальнейшем не оставляя попыток, как оно и подобает нибирийцу с чувством меры и юмора Также и ни от одной из нибириек менее подходящего происхождения и даже ни от одной из заключившей с монархом контракт девицы с совсем уж плебейским наборчиком родословной информации. А? ну, кто? никто бы не мог подумать. Сам же и завершил свою мысль ветреную этот длиннопалый любитель подразнить друзей, а ведь у таких, как он, это понятие всегда пребывает в единственном грамматическом числе стоит только на такого поглядеть.
Билл, знаете, что сделал? С неким неопределенным чувством сообщаю, что он не придумал ничего умнее, чем снова-здорово злоупотребить паузой.
Молчит как маленький перламутровый пистолет. Ну, да правильно. И ведь даже попытки, имеющие сугубо искусственный характер и, осмелюсь даже употребить такое словечко, как искусный и, как принято говорить среди чиновников творческий, и те оказались бесплодны в самом прямом удручающем смысле.
Говоривший так долго и такие ненужные вещи, издал тонкими губами звук, на который Билл отозвался мимически, закатив в глазницах большие глазные яблоки с сочной светло-коричневой и всё отчётливей светлеющей по мере развития темы радужкой.
Сердится, наверное.
И только случайный, простите за литературщину, роман с леди из племени говорящих человечков, когда уж монарх, который при всём семейном чувстве юмора в отношении к ситуации, казнил ряд деятелей, ни в чём абсолютно не повинных вдруг ознаменовался рождением самого настоящего сына.
Билл прислушался.
Да и к тому же, весьма недурной и основательной так скажем, особи.
Так, да?
Ну, в целом я не про умственные дары
Если бы мама слышала, как ты назвал её семью, довольно древнюю, между прочим
То леди Сунн усмехнулась бы. Ибо она всё передала сыну, что было в её власти, и в её родословной, кроме способности, которая называется шутить не только над другими. Она бы не стала швыряться в меня ценными приборами.