Он чувствовал не утихающий пульс в горле. Казалось, даже кадык поднимается и опускается вслед за ним: вверх, вниз, вверх, вниз
«Отчего это он не захотел быть мальчишкой? Отчего? Это я виноват? Почему? У нас в роду столько мальчишек. Хорошие парни вырастали всегда и в жизни не затерялись»
Он зажмурился и упёр лоб в свои большие ладони. Перед ним в каком-то непонятном ажиотаже замелькали лица, с детства знакомые по фотографиям из альбома, хотя большинство из них он знал ещё и сейчас, слава Богу, живыми и здоровыми. Они почему-то все мелькали перед ним с бравыми улыбками. То в спортивной, то в военной форме. И подмигивали.
Сон будто продолжался, всё происходило с невероятной скоростью, и за каждым лицом в сознании мгновенно возникала биография, коротко сформулированная. Будто этот бесконечный альбом показывают гостю, который впервые пришёл в дом на вечеринку и которого развлекают семейным альбомом, пока соберутся остальные, и хозяйка позовёт к столу.
этот ещё в Первую мировую погиб а этот в Нормандии это мой кузен, маминой старшей сестры сын, служил в Корее, отличный бейсболист был в колледже, но служить ушёл а этот на подводной лодке плавал и облучился
Всё! Всё!
Том крепко сжал голову руками и помотал ею из стороны в сторону.
Всё!!!
Он, чуть коснувшись, чтобы не разбудить, погладил жену по оголившемуся плечу: «Я должен тебе сказать об этом всё хорошо всё хорошо будет вот увидишь»
Это была его любимая присказка, так все в семье говорили: «Всё хорошо будет!» Может, с этим жилось легче?
«Как-то случайно всё получается! нервничал он, сидя в машине и врезаясь в серое утро: Делаю то, что первым на ум приходит! Советы тоже принимаю, не разбирая, что хорошо, что плохо. А кто знает, что выбрать? Случайная знакомая подсказала и я за ней сразу! Глупо как-то А может, так правильнее всего? Если её послушать только так, как она, и надо поступать. А Дороти молчит, будто провинилась в чём, и это раздражает ужасно! И обидно, словно она укоряет в чём-то. А что, разве я виноват, что она одних девок рожает? А мальчишка Хорошо бы был на меня похожим Вот и пристань, откуда плыть надо! Значит, китайчонка не возьмёшь, как у тех, в пиццерии, да и язык Причём тут язык?! Если мальчишка маленький, ему всё равно, на каком начинать болтать. Что человек с языком, что ли, рождается, он потом учится говорить-то! А вот лицо уже не изменишь Ничего, можно и раскосого, конечно, но лучше всё же похожего Лучше бы никуда ездить, а тут своего найти Что тут мало, что ли, детей брошенных? Но, говорят, что долго ждать очень. И дорого. Будто машину покупаю! усмехнулся Том, и неожиданно мысль его переключилась: Да, машину менять придётся, минивэн покупать, растёт семья. Кресло-то ещё осталось от девчонок или отдали А машину менять надо. Тёмно-малиновую с перламутром и чтоб двери с двух сторон. Дороже не намного, а удобно очень. Особенно, когда с детским креслом возиться надо. Да ее послушаешь, эту Кэрэн, мысль снова перескочила, так выходит, что и правда, лучше России не найти Далеко очень И что я о ней знаю? А какая разница?»
Том почувствовал себя, будто на экзамене: подготовиться не успел и ни на один вопрос не знал ответа. В памяти всплыли слова Кэрэн: «А вы съездите в Бруклин, на самый юг там одни русские! И магазины их, и рестораны. Вы на них можете посмотреть просто на улице, а не в новостях знаете, очень милые люди».
«Пока бумаги делаются, да формы заполняются, ещё есть время подумать!» успокоил себя Том.
Много детских домов в России. Ох, много И такая жизнь вокруг, что с годами никак их меньше не становится. И похожи они один на другой. Очень похожи Да и чем перебить неизбывный дух сиротства?.. А всё же в каждом своё что-то И директор другой: там Ирина Васильевна, тут Наталья Ивановна, и «мамы» тоже непохожие, и дети.
Нина стоит у закрытой двери и канючит:
Вась, а Вась! она замолкает и засовывает что-то в боковую щель, но у неё ничего не получается. Вась, а Вась!.. голосок у неё тоненький и никак не может забраться на высоту, соскальзывает, как нога с обледеневшей ступеньки. Я тебе пиченку принесла но из-за двери никакого ответа. Тебе плохо?
Плохо, откликается невидимый Вася.
Нина оживляется:
Трындычиха ушла. Я теперь другой маме пожалуюсь. Она тебя выпустит.
Не надо, откликается Вася.