А что?
- Звонил какой-то мужчина, это было в два часа, попросил тебя разбудить. Я сказала, что тебя нет дома... По-моему... Он спросил, как ты себя чувствуешь. Мне он показался чем-то встревоженным. Его зовут Агасаф.
- Агасаф? Понятно, - засмеялся Рауф. - Это мой приятель, завотделом из Министерства здравоохранения. Очень заботливый человек. Между прочим, доктор наук. Мы вчера случайно встретились после работе, ты не представляешь, какой я был уставший, вот ему и показалось, что я плохо выгляжу. Пульс прямо на улице проверил, спросил, какое давление, а потом взял слово, что буду за собой следить. Ты глядя - сразу и позвонил. Молодец, Агасаф.
- Он просил позвонить.
- Надо будет как-нибудь пригласить его в гости, - сказал Рауф. - Звонить просто так нет никакого смысла. Ты же с ним поговорила.
Обедать они сели вдвоем.
- Ты действительно нездоров, - сказала жена после того, как, отказавшись от первого, Рауф рассеянно отодвинул от себя тарелку с недоеденным жарким.
- Да нет... А где дети?
- У соседей, должны скоро вернуться.
О детях Рауф подумал с удовольствием, они пошли в него и были такими же, как он в молодости, высокими и стройными. На этом, правда, сходство кончалось. Рауф все чаще замечал, что в характере и манерах сыновей сильно проявляется материнская порода. Против этого он в общем-то ничего не имел, хотя порой его удивляло и слегка настораживало, что здоровые ребята- студенты, которым он никогда не отказывал ни в чем, вместо того, чтобы предаваться развлечениям, присущим их возрасту, чересчур много занимаются и большую часть своего досуга добровольно отдают чтению. Оба учились на биофаке, старший, Расим, - на третьем курсе, Руфатик - на первом, Из-за "нехватки" времени воспитание детей Рауф целиком доверил жене, оставив себе улаживание трудностей, с которыми без мужской поддержки трудно справиться матери двух взрослых сыновей. Но ни в детстве, ни позже нужды в его вмешательстве почти не возникало. Только с недавних пор он был вынужден делать им замечания, особенно старшему, за частое употребление его любимых словечек и выражений.
Времени до ухода осталось мало, но Рауф все-таки полчаса подремал, и это заметно освежило его. Побрившись, он переоделся и, пройдя в столовую, объявил жене, что идет в гости к Арифу играть в нарды. Не поднимая головы от разложенных перед ней на столе курсовых работ, она в ответ кивнула и посоветовала взять с собой ключ. Рауф знал, что жена ему не поверила, но это ничуть его не беспокоило. Времена бурных сцен ревности и переселений к родителям миновали давным-давно, и с тех пор Рауф пользовался неограниченной свободой. К жене он относился хорошо, как к близкой и доброй родственнице, и по мере возможности старался делать ей приятное. На людях - в театре, на концерте или в гостях, куда они отправлялись по какому-нибудь торжественному поводу, он появлялся непременно с ней, и никогда не отказывал в ее редких просьбах, связанных с покупками и расходами на поездки.
Халида и теперь выглядела вполне миловидной - ее фигуру при доброжелательном отношении еще можно было именовать стройной, а на лицо жены с нежной родинкой на щеке и улыбчивыми губами, вызывающее в памяти девушку, с которой он познакомился когда-то на студенческом вечере, Рауф и ныне изредка поглядывал не без удовольствия.
В ту зиму Рауф, студент Кировабадского сельскохозяйственного института, вернулся в родной город после томительного полугодового отсутствия на каникулы. Профессией агронома он овладевал с трудом и без всякого удовольствия по двум причинам.