Когда я получил эту рукопись и прочел ее -- я ведь читаю все произведения, которые мне присылают, -- я подумал: это настоящий роман, вот наконец автор, который не пошел по проторенной дорожке.
Гастон Симони понизил голос и посмотрел в глаза собеседнику:
-- Ужасно, мосье, но -- истинный шедевр. Превосходный роман...
-- В общем, -- сказал Жозэ, -- вы отстаивали безвестного человека, начинающего писателя. Это делает вам честь.
-- Правильно, мосье, но теперь вы знаете, что за этим последовало. Мосье Дубуа не пожелал явиться. И все мы, и я в том числе, стали посмешищем литературных кругов. Тем более, и это не секрет, Воллар-то считал, что премия уже у него в кармане. Воллар -- очень тщеславный юноша и был убежден, что получит большинство... Все, казалось, было решено, понимаете? Но я счел нужным разрушить его планы. Я ведь тертый калач в подобных дебатах. И я добился большинства голосов за Дубуа. Такой прекрасный роман, шедевр... Ну, я отвлекаюсь... Так вот, как я вам уже сказал, я настоял на своем. К сожалению!
-- Но еще не все потеряно, -- заметил Жозэ, стряхивая пальцем пепел со своей сигареты.
-- Вы так думаете, мосье Робен? Я был бы счастлив, если б вам не пришлось отказаться от своих слов.
Жозэ удивленно взглянул на Симони. Человек в зеленой накидке нагнулся к нему.
-- Это правда, что ваша газета намеревается дать шесть колонок под шапкой об убийстве, которое будто бы описано в ?
-- Откуда вы узнали? -- спросил Жозэ.
-- Значит, это правда. -- Симони тяжело вздохнул. -- Мне даже известно, что вы печатаете мой портрет на фоне силуэта мифического лауреата.
-- Откуда вы узнали? -- снова спросил Жозэ.
Поэт заерзал в кресле. Казалось, что ему не по себе. Он вытащил из глубины своей накидки руки и стал возбужденно размахивать ими.
-- Откуда? Я вам отвечу, как в детективном романе: мне позвонил сам убийца.
-- Что? -- подскочил Жозэ.
Симони спрятал было руки в складках накидки, но тут же вынул их и пригладил свои усы длинным указательным пальцем с выпуклым пожелтевшим ногтем.
-- Сейчас я сидел у себя дома, и вдруг раздался телефонный звонок. Сначала я решил не брать трубки, у меня даже мелькнула мысль, не отвечая, нажать на рычаг. После такого дня хотелось побыть в тишине, посидеть спокойно. За вечер меня уже несколько раз вызывали мои собратья по перу, журналисты, приставали ко мне со всякими вопросами и предложениями в связи с этим проклятым романом. Как вы понимаете, я всех посылал к дьяволу. Да, так вот, телефон продолжал настойчиво звонить. Ну а я, понимаете ли, со дня на день жду рождения внука. Мой сын живет в Бордо, и я... Короче говоря, я ответил и услышал какой-то странный голос. Я сразу же решил, что кто-то меня разыгрывает. Мой собеседник, видимо, боялся, что я не стану разговаривать, он сразу представился как автор романа и тут же сообщил мне ряд подробностей об этом произведении.
-- Какие подробности? -- спросил Жозэ, очень внимательно слушавший рассказ.
-- Ну, словом, он доказал мне, что хорошо знаком с романом. Во мне проснулось любопытство. Мой собеседник процитировал мне первую и последнюю фразы романа. Когда он понял, что я готов его слушать, он заявил, что преступление, описанное в романе, только что совершено в действительности... Вы представляете себе, как я был поражен?! Я не удержался и принялся его расспрашивать. Он отвечал мне без всякой заминки. По его словам, букинист, убитый в , -- не вымышленный герой, а реально существующий... вернее -- существовавший человек. Сообщение о его убийстве вот-вот появится в газетах. Оно напечатано в местной прессе.
Гастон Симони перевел дыхание и продолжал:
-- Мне казалось, что я сплю и мне приснился кошмар. Ведь этот телефонный разговор как бы завершал весь сегодняшний день. Не знаю, понимаете ли вы до конца мое положение. Поставьте себя на мое место.