Спасибо... Вы сегодня приехали из Гренобля? Мне понравился ваш первый репортаж... Остальные как-то хуже получились...
-- Да, -- согласился репортер. -- Остальные были очень плохие.
-- Нет, нет, не плохие, -- воскликнула девушка.
Жозэ резко переменил разговор.
-- Ну, что нового в вечернем выпуске? Много сообщений?
-- Много, но интересного ничего. Если не считать истории с Гонкуровской премией...
-- Да, я говорил с д'Аржаном.
-- Что он рассказал?
-- Ничего особенного. Лауреата нет -- вот и все.
-- Загадочное дело, -- проговорила Рози. -- Куплетисты позубоскалят вволю! Говорят, члены жюри не решаются нигде показываться.
Рози Соваж было двадцать восемь лет. Это была смуглая, хорошо сложенная девушка, с милым лицом. Ее глаза и мягкий взгляд как-то сглаживали неправильные черты и несколько великоватый рот. Рози слыла прекрасным товарищем и опытной журналисткой. Она заведовала отделом информации -работа неблагодарная и трудоемкая. Каждый день приносил поток сообщений и известий. Любая информация всего на три строки могла назавтра перекочевать на первую полосу и занять все шесть колонок. Но бывало и так: поступал сенсационный материал, а через сутки он выдыхался, как воздушный шар.
Рози Соваж обладала профессиональным чутьем, очень любила свое дело и превосходно угадывала вкус читателей.
Жозэ с задумчивым видом покуривал сигарету. Рядом с ним Рози, склонившись к телефону, говорила в трубку:
-- Алло, Норбер, это Рози... Помнишь, ты мне обещал на авиационную катастрофу три колонки. Не подведи, это очень важно. О ней будут говорить дня три...
-- Хорошо, хорошо, -- пробурчал в телефон ответственный секретарь. -Если бы только это...
-- Я тебя просила всего три колонки на развороте, а материал заслуживает быть на первой полосе.
-- Ладно, ладно, посмотрим.
Жозэ бросил сигарету, взял подшивку и принялся листать ее.
-- Вы перечитываете свой репортаж? -- спросила Рози.
-- Нет, что вы! -- тихо пробормотал журналист. -- Я просто просматриваю газету... Пожалуй, иногда полезно взглянуть на старые номера...
-- Вы знаете, что говорил Адриан Эбрар, бывший издатель : .
-- Адриан Эбрар не прав, -- все так же спокойно ответил Жозэ. -- С читателем надо считаться.
Он захлопнул подшивку и спросил:
-- Это последние номера? А более старых у вас нет?
-- Посмотрите в архивных комплектах. А что вы ищите?
-- Сам не знаю.
-- Как не знаете?
Рози Соваж с улыбкой поглядела на Жозэ.
-- Ну-ка, дорогой мой Робен, не хитрите. Вы напали на какой-то след. Не смейте от меня скрывать. Что случилось? Вы все еще занимаетесь убийством в Гренобле? Нет? А чем?
Жозэ неопределенно покачал головой и направился к шкафу. Порывшись на полках, он вынул несколько газет, разложил их на столе и стал водить пальцем вдоль колонок.
-- Не нашли? -- спросила его Рози.
-- Нет, что-то не вижу.
Репортер не спеша положил газеты на место.
-- Да что вы ищете? -- снова поинтересовалась девушка.
-- Ладно, -- сказал Жозэ, не отвечая на вопрос. -- Я хочу спать. Утомление на меня вредно действует. Смешно, но когда я устаю, я теряю ощущение реальности и начинаю фантазировать...
-- Как фантазировать?
-- Вы будете смеяться, если я вам скажу.
-- А все-таки скажите.
-- Нет, лучше я вам задам один вопрос. За эти дни между Тулузой и Ажаном не было убийства?
Рози поняла, что репортер не шутит, и, нахмурив брови, задумалась.
-- Между Тулузой и Ажаном? А почему именно между Тулузой и Ажаном? Ну и загадки вы мне задаете. Подождите... Есть убийство на почве ревности в районе Рошфора, драка в Арле -- кончилась убийством, большой пожар около Монпелье. Но между Тулузой и Ажаном... что-то ничего не припоминаю. В Тулузе у нас есть собственный корреспондент... Сегодня от него ничего не поступало... Вчера тоже нет. Сейчас проверим...