Один из них инженер. Как только увидишь его, он сразу тебе задаст вопрос на засыпку. Если ответишь порядок! А не ответишь уж он посмеется над тобой, поиздевается над тобой!
«А как же иначе? Частные клиенты, кучка индивидов, с которыми встречаешься, чтобы посмеяться вместе. На позиции ни единого раза еду без опоздания не доставил днем ли, вечером ли: ему ведь надо поехать посмеяться с людьми. Ребята думают, что они от своих пайков отделяют часть на добрые дела, а оно попадает в руки вот этого Парвиза!»
А он продолжал ораторствовать:
Если согласишься, я тебе первоклассное место покажу для наблюдательного пункта И ждал ответа на эту предложенную мне взятку. Я не ответил, и он вновь обратил свое внимание на дорогу.
Ради Аллаха, что мне еще сделать, хоть что-нибудь скажи! Место великолепное: спокойно там разляжешься. Да что я говорю: чаи там можно гонять! Запросто. Не так, как на нашей отрядной крыше, где приходится как ящерице ползать.
Бабах! Бабах! Это заработала артиллерия нашего майора: звуки выстрелов раздались позади нас. Я закрыл ему рот рукой и указал прямо вперед. Дескать, «заткнись и веди машину!»
Он никак не дает мне сосредоточиться на моем основном деле. Весь его мир ограничен этими четырьмя клиентами, и точка. А мне, хоть и без мотоцикла, нужно выполнить все мои обязанности. Майор наверняка сейчас посматривает на рацию возле своих орудий, ждет, когда я выйду на связь.
Ну что ж, как хочешь. Проблем нет. По крайней мере, нет для тех, кому я доставлял еду. Заскочу еще раз на кухню и там найду другую машину, подкинут меня до пристани. Может, сегодня вечером катер пойдет.
Лучше бы помог священникам церкви! И вещи собрать, и подвезти их до места отправки на «большую землю».
Накось выкуси! Мне другого дела нет, как священникам прислуживать.
Бубухх! Странный звук выстрела со стороны противника. Я снова закрыл рукой рот Парвиза. Он резко затормозил. В моих ушах всё еще гудело от той контузии Но я ждал звука взрыва. А его не было. Мы уставились друг на друга.
«Не разорвался?»
Затем долетел гул: обыкновенный взрыв, но далеко от нас, скорее в районе позиций нашей собственной артиллерии. То есть как понять? Враг начал артиллерийскую дуэль? И так быстро после нашего обстрела?
Глупец ты несчастный! Не будь меня что бы ты сегодня делал со своим раздолбанным мотоциклом?
Я промолчал.
Говорю тебе, принимай машину! Несколько дней с Божьей помощью всё тебе объясню, что делать, не заметишь, как я из отпуска вернусь.
Мое молчание его злило всё больше.
Я с тобой говорю! Язык отнялся, что ли? Ответь мне!
А мне было приятно, что мое молчание так его бесит.
Когда подъехали к перекрестку, я заглянул в открытые ворота церкви. На этот раз мужчина в черном тащил под мышкой какой-то груз и потерянно озирался по сторонам, словно отыскивая место для него. Затем взял это ведро, которое тащил под мышкой, обеими руками и что-то вытряхнул из него. Поднялось облако пыли, и он, отступив, обеими руками начал отряхивать одежду. Потом поднял голову и увидел, что мы внимательно за ним наблюдаем. При этом я невольно поднял руку, и мужчина тоже поднял руку своим особым жестом.
Тут я хватился своей зеленой полевой сумки. Под рукой ее не было. Оглянулся: вон она, лежит на полу кузова, и на ней отпечаталась подошва ботинка Парвизова ботинка! Ну, если он повредил стекло секундомера или компаса, я ему точно дам поварешкой, да так, что из башки совсем вылетит, как получить еду и потом уйти в отпуск. Я выскочил из кабины.
Ты куда это? Я ведь хочу еду
Остаток его слов я не расслышал. Быстро подхватил сумку и пошел к церкви.
Звук захлопнувшейся дверцы дал мне понять, что Парвиз следует за мной. Удивительно, но он сегодня меня слушается. Наверняка это из-за его кухонного фургона.
Обойдя вокруг бассейна перед церковью, я оглянулся на башню с электрическими часами. У часов был белый циферблат и черные стрелки, застывшие на времени 5 часов 35 минут. Точно как расставивший ноги человек, которого обыскивают. Сколько лет еще этим ногам стоять так твердо и без движения?
Часы были электрическими. Значит, они перестали идти в тот самый миг, когда в городе отключили электричество. Я повернул, чтобы войти в дверь церкви, и лицом к лицу столкнулся с тем же самым человеком. Эта встреча в дверях была так неожиданна, что мы оба вздрогнули и почти в один голос поздоровались. Потом был миг молчания. После этого я начал мою работу.