Сцену сошествия барыни в народ наблюдали дворовые, высыпавшие всё же на крылечко. Один из них в парадном сюртуке спустился к хозяйке и, отвесив ей протокольный поклон, произнёс с деланной учтивостью:
Экономка Валентина Геннадиевна ждёт вас, Людмила Николаевна, как и было приказано. Горничные уже пошли за ней.
Молодец, Вольдемар, кивнула хозяйка и протянула ему руку для поцелуя в знак снисходительности. Тот с удовольствием припал к руке барыни и даже осмелился поцеловать каждый пальчик.
Ну, будет, будет! Людмила Николаевна отняла руку, но улыбка на её просветлённом лице говорила о многом. Поди-ка, пригласи Валентину в библиотеку. Да не забудь распорядиться, чтоб подали абсент.
Вольдемар ещё раз отвесил учтивый поклон и заспешил выполнять приказания. Меж тем Людмила Николаевна поднялась на крыльцо мимо склонившейся в поклонах челяди и приказала одной из девушек:
Дашка, помоги мне сменить платье и привести себя в порядок.
Горничная поспешила за ней, а остальные начали разбредаться по своим делам. Шутка ли: барыня явилась в усадьбу и сразу за дела! Даже по мордам никому не нахлестала, ни зуботычин вот только Кузьму отлупила. Ну, да что с него взять? И пару раз плёткой разве это наказанье?
А у Людмилы Николаевны действительно было дело. И какое! После смерти мужа ей самой пришлось заниматься хозяйством, стать конезаводчицей. И всё бы хорошо, только муж у неё, новопредставившийся генерал-аншеф Качановский, занимался в прошлом разведением рысаков. Надо сказать, неплохо занимался, поскольку его рысаки ценились по всему миру и считались непревзойдёнными. Однако непревзойдённой та или иная проблема остаться не может, как бы этого не хотелось.
Людмила Николаевна чётко это понимала и решилась, наконец, взяться за управление хозяйством, переплюнув саму себя, пока то же самое не сделали другие. Благо был у неё знакомый ещё со времён юных лет Игорь Константинович Мешпухов, который одно время даже мечтал стать её мужем. Да не судьба, видать. Впрочем, какая тут судьба? В своё время полковник кирасирского дивизиона Василий Иванович Качановский успел во время посвататься и взять в жёны девушку, подходящую и родом, и красотой. Потом полковник Качановский стал генералом, генерал-аншефом а потом уже занялся выведением породы рысаков. А Игорь Мешпухов, друг детства Людмилы Николаевны, так и остался в стародавних знакомых.
Даже не женился.
В библиотеке на ломберном столике стоял поднос с абсентом и различными фруктами в маленьких вазонах. Возле окна стояла Валентина Геннадиевна, верная экономка и даже далёкая родственница Людмилы Николаевны. Она нервно курила пахитоску и читала «Ведомости». В этом положении барыня её и застала. Та сделала глубокий реверанс, согнала с глубокого кресла кота и усадила вернувшуюся домой барыню. После нескольких дежурных фраз приветствия, Валентина Геннадиевна решила для начала поделиться задевшей её новостью, вычитанной в «Ведомостях».
Людмила Николаевна, вы не представляете, что нынче изволил выкинуть Бенкендорф! начала она издалека.
Что же, если не секрет? Людмила Николаевна удобно устроилась в кресле и взяла в руки один из кубков богемского стекла, по которым уже был разлит абсент.
Вовсе не секрет, продолжила Валентина Геннадиевна. Он дал указание выпустить в свет наиболее полное собрание сочинений какого-то Пушкина!
Чем же он провинился?
Как?! Людмила Николаевна, вы меня поражаете! всплеснула руками экономка. Всем известно, что господин Пушкин и господин Боратынский посмели выпустить совместно книгу, которая ни одобрения, ни внимания государя не получила. Более того, оба претендуют на изобретённую ими форму русского языка!
Ну и что? пожала плечами барыня.
Как что, Людмила Николаевна? возмутилась экономка. Этот Александр Сергеевич замахнулся на форму стихосложения, утверждённую самим Державиным! И, между прочим, вы прекрасно знаете, что самым модным поэтом в России является господин Кукольник, пропагандист и ученик школы Державина. Куда же Пушкин с Боратынским лезут? И замахнулись не слишком ли?!
Может быть, и слишком. Нам-то что до этого?
Да нет, ничего, стушевалась Валентина Геннадиевна. Просто этого Пушкина читать никто и никогда не будет, а господин Бенкендорф хочет это сделать приказным порядком. Нет уж, дудки!
Ну, будет, будет! одёрнула её Людмила Николаевна. У меня тут проблема посерьёзнее.