Синее сияние усилилось еще больше. Было удивительно, что ни Мара, ни мать девочки не замечали, не видели его. Ра нагнулся к лицу Саломеи и поцеловал ее в губы, горящие синим, фиолетовым огнем. Это был первый поцелуй Ра нежный, добрый, полный любви и сострадания. Ра как будто впитал, вобрал в себя болезнь Саломеи и уничтожил её своей любовью. Девочка открыла глаза.
Дай мне воды, мама! слабым голосом произнесла она.
Мать оцепенела от неожиданности, ведь ее милая дочка уже давно не разговаривала! И вдруг, о чудо, она заговорила!
Сейчас, доченька, сейчас, моя родная!
А почему здесь так темно? Выведи меня на свет, мамочка! проговорила Саломея, и Ра показалось, что голос ее чуть-чуть окреп.
Сейчас-сейчас, мое солнышко! счастливым, дрожащим от радости голосом отвечала мать, но она была так потрясена случившимся, что не могла сдвинуться с места.
А где Ра?
Он здесь, Саломеюшка!
Мама девочки никак не могла прийти в себя от счастья, поэтому первой на помощь к Саломее пришла Мара. Она помогла ей встать с постели и вывела во двор. Саломея при виде такого прекрасного дня оживилась, заулыбалась и болезнь навсегда исчезла!
Почему я лежала, когда на улице так хорошо? заинтересовалась девочка.
Ты была больна, доченька, ты была очень больна при смерти случилось чудо! Ты спасена чудом! плакала мать Саломеи, и в голосе ее звучало благоговение к Господу Богу, Его восхваление.
Ра тихо шел вслед за Саломеей. Но это был уже не тот Ра, который совсем недавно вместе со сверстниками танцевал и пел во дворе своего дома. Это был Ра, полный веры, Ра, сумевший своей любовью победить Смерть! В тот миг, когда он нежно прикоснулся к губам девочки, тут же почувствовал, что болезнь уходит, оставляет Саломею! Теперь он поверил в себя, понял, что люди с помощью огромной силы, которую называют Любовью, могут творить великие чудеса!
Приход Ра спас мою дочку! повторяла мама Саломеи, однако, она вовсе не была убеждена в том, что это так и было на самом деле. Ра и Мара, по ее мнению, пришли именно тогда, когда должно было свершиться чудо, и они просто стали свидетелями этого чуда.
Ну, где же, где же Ра? Ра, где ты? с нетерпением воскликнула девочка и, услышав сзади себя шорох, резко обернулась. Ра, милый Ра! Ты здесь! и она бросилась к мальчику.
Пятилетняя девочка еле-еле доставала до плеча своего спасителя, она приподнялась на цыпочки и обеими руками обхватила шею Ра.
Покрути меня, как тогда, помнишь?! попросила она его.
Ра закрутился на одном месте, и Саломея, обхватившая руками его шею, взлетела вверх. Может быть, они взлетели бы вместе, но присутствие обеих мам сдержало их порыв. «Тише, тише, Ра!» закричали две женщины в один голос. Но дети не слышали их возгласов, ведь они наконец-то были вместе, были счастливы! Саломея смеялась так самозабвенно и радостно, что никто бы не поверил, что еще несколько минут назад она, тяжело больная, боролась со смертью. А Ра с любовью смотрел на девочку и радовался, что она рядом.
Когда же они все вместе вернулись во двор Мары, у соседей глаза расширились от удивления: произошло чудо, Саломея выздоровела! Поэтому в маленьком дворике еще с большей силой вспыхнуло веселье, и праздник продолжился. Только один Андрей не удивился выздоровлению девочки, в нем жила и ширилась вера в удивительного семилетнего мальчика, так непохожего на своих сверстников. Некоторое время спустя Андрей подошел к своему ученику и спокойно сказал:
Время приступать к делу, пойдем.
Все соседи вышли на улицу провожать Ра и Андрея. Мара погрустнела, а Саломея опять бросилась обнимать мальчика, упорно повторяя:
Когда же ты еще придешь, Ра? Когда ты еще придешь?
От собравшихся людей отделилась одна старая женщина, которую все в округе звали «бабушкой». Она подошла к Ра и громко, чтобы все услышали, сказала:
Ты Ра, а отца твоего звали Амоном. Мы любили храброго и доброго Амона, и так же мы любим тебя, потому что ты очень отважный и славный мальчик. И пускай с сегодняшнего дня все называют тебя Амон-Pa Пусть станет твоим именем Амон-Ра!
Амон-Ра, Амон-Ра! в знак одобрения закричали люди. Все, взрослые и дети, охотно восприняли это новое имя Ра.
Мара тоже была рада новому имени сына. Она одна пошла провожать его и Андрея до конца улицы и, когда прощалась с ними и обнимала Амон-Ра, украдкой спросила: