Почему-то именно в этот миг, будучи поглощенным рассуждениями, я внезапно осознал простую и невероятно болезненную истину: мне никогда больше не увидеть тех, с кем я рос. Большинство моих товарищей погибли в этот день от руки сектанта, общение с которым пробудило во мне не злобу, а искреннее любопытство. Это было странно: во сне эмоции меркли. Будучи лишь плодом моего сознания, жители монастыря все же стали мне почти родными как я мог не горевать об этой утрате? Память тут же подкинула обрывки прошлого. Вот Василий, мой ровесник и верный друг, полощет лапы в священной воде монастырского озера; а вот настоятель Михаил журит его за эту проказу, с огромным трудом скрывая предательскую улыбку С каждым из них была связана какая-то история, и я припомнил многое из того, чему был свидетелем, а еще больше того, в чем был непосредственным участником. Часть моей жизни, пусть и вымышленной, ушла навсегда, и я не имел права на холодное безразличие. Тем не менее оно все же одерживало во мне верх, низводя стенания по погибшим друзьям до уровня безыдейности, будто они были героями досмотренного мною фильма.
Часто я жалел, что этот странный мир лишь блеклая тень моего унылого существования в слабом и ничем не выдающемся человеческом обличье. Часто но только не сегодня.
***Бричка спускалась по пологому склону на дно глубокого оврага, когда путь нам преградили двое дружинников необычайно хмурого вида. Один из них грозно вскинул лапу, недвусмысленно требуя остановиться, и мой извозчик, тихо выругавшись, сбавил ход.
Кто такие? Куда едем? грубо осведомился второй, окинув меня подозрительным взглядом.
Для начала было бы недурственно представиться, заворчал в ответ кучер. И будьте любезны объяснить, по какому праву вы нас останавливаете.
В деревне беда, нам велено всех проверять.
Позвольте, вмешался я. Где именно беда? В Антипове?
Там, где ж еще, хмыкнул дружинник, прежде молчавший. Мельника убили.
Я был морально готов к этой вести. Собственно, весь смысл моего путешествия был именно в том, чтобы понять роль Захара в последних событиях. Я не особенно верил, что его приглашение накануне трагедии могло быть чистой случайностью, но о связи оставалось лишь догадываться. Неужели мельник, помогавший монастырю и при гораздо более тяжелых обстоятельствах, согласился способствовать его краху под напором чьих-то угроз? Или то было его сознательное и добровольное решение? Вряд ли. Возможно, Захар и вовсе не был ни в чем замешан, став жертвой неудачного выбора времени для встречи со мной. К несчастью, роковой незнакомец не преминул позаботиться о том, чтобы покров этой тайны уже нельзя было сорвать, вместе с тем перерезав единственную нить, которая могла бы вывести меня на его след.
Нет, не единственную. Вспомнив символы, покрывавшие запястье незнакомца, я немного воспрянул духом: зацепка все же имелась. Надо было во что бы то ни стало подготовиться к следующей встрече с ним, хотя бы знать, насколько популярно его мировоззрение.
Поехали назад, повелел я извозчику. Больше там делать нечего.
Куда Вы собрались? запротестовали дружинники в один голос. Давайте-ка спускайтесь, будем разбираться.
Нехотя я спрыгнул на землю, сделав кучеру жест не беспокоиться и ничего не предпринимать.
Как видите, я монах. Имя мое Ярослав. Мне неизвестна причина, по которой Вы задерживаете направляющихся в Антипово, хотя было бы разумнее ожидать, что возможный убийца предпочтет как раз-таки ринуться прочь и в обозримом будущем в этом месте не появляться. Но в данном случае вам повезло: не далее как вчера я имел счастье разговаривать с усопшим. Тем не менее я не располагаю информацией, которая могла бы вам хоть как-то помочь.
Вы понимаете, уважаемый Ярослав, что мы не можем отпустить вас до выяснения всех обстоятельств?
Да, конечно, покорно согласился я. Но все же я просил бы Вас позволить мне удалиться и вернуться несколько позже.
Так не получится, покачал головой тот из дружинников, что остановил бричку. Придется Вам с нами в деревню ехать.
Я не стал спорить, хотя прекрасно понимал, что целый вечер будет бездарно потерян за бесцельными уклончивыми разговорами. Дружине не следовало знать ни о моем недавнем знакомстве с убийцей, ни тем более о том, что по его воле случилось в монастыре. То был вызов, брошенный мне одному, и я собирался принять его с высоко поднятой головой по крайней мере, не привлекая тех, от кого вреда наверняка больше, чем пользы.