Наконец, прекратив кашлять и засунув платок в карман, он достал со дна сумки документы, завернутые в полиэтиленовый пакет и тщательно перевязанные суровой ниткой.
Нате, доктур, он протянул мне несколько потрепанных документов. Два паспорта, свидетельство о рождении, выписка из роддома больше ничего нет.
А ее амбулаторная карта?
Какая еще карта? Говорю же, доктур, не болела она никогда. Не обращались мы к докторам-то. Вот тока фельдшер местный че-то писала здесь пару раз, он ткнул корявым пальцем на еще одну бумажку, торчащую из свидетельства. Это были отметки о нескольких прививках.
Ладно, ладно, разберемся, дедушка. Открыв паспорт, я прочитал: Потапов Никодим Федорович, 1910 года рождения, сейчас 1984 год, значит, сейчас ему 74. Так, свидетельство о рождении: Потапова Нина Никодимовна, 1940 года рождения. Значит, сейчас ей 44. Я поднял глаза на старика. Дедушка, а это точно ее свидетельство о рождении, может А сейчас. Я перелистал страницы паспорта. В графе дети числился один ребенок. Потапова Нина 1940 г.р. В ее паспорте на месте фотографии в шестнадцатилетнем возрасте была фотография четырехлетней девочки. Больше фотографии не менялись. Я ничего не понимал.
Вот и я говорю, доктур, больна она може, хоть и не жалуется? Нинка, подь суды, окликнул он ребенка, поговори вот с доктуром, познакомься. Дед снова закашлялся.
Пока девочка шла в моем направлении, я перебирал в голове различные симптомы и синдромы, характерные для наследственных болезней, характеризующихся задержкой роста и развития: Дауна, Шершевского-Тернера и прочие. А может, эндокринология? Гипофизарный нанизм, например? Правда, внешний вид ребенка не указывал на то, что у нее имеется хромосомная аномалия.
Здравствуйте, меня зовут Лия. Она улыбнулась приятной улыбкой, обнажив два ряда ровных белых зубов. Я отметил какую-то прямо сказочную красоту этой девочки.
Нинка, опять ты за свое, проворчал дед. Какая к черту Лия? И хватит лыбиться.
Меня зовут Лия, не обращая внимания на отца, настойчиво повторил ребенок. А как вас?
Очень приятно, Лия, я вышел из-за стола и протянул ей руку, меня зовут Виктор Сергеевич.
Значит, Витя. Красивое имя, пожав мне руку, заключила она.
Нинка, вспылил дед, засранка, опять? Как ты со взрослыми разговариваешь?
Я с интересом посмотрел на девочку.
Скажи, Лия, тебя что-нибудь беспокоит? Может, болит чего-нибудь?
Девочка засмеялась.
А, значит, папочка привел меня сюда на осмотр? сотрясаясь в приступе смеха, проговорила она. Все никак не может успокоиться. Ха-ха-ха. Вот старый лис. Говорил, что к знакомым идет, что здесь в больнице работают. Ладно, Витя, пойдем, что там, анализы сдавать или что еще? Уважу уж папочку. Да и самой интересно, почему я расту так медленно.
Я даже растерялся, но сумел взять себя в руки. Рассуждала она, прямо скажем, не по-детски. По крайней мере, умственные способности у нее были на первый взгляд в порядке.
Ну что ж, пойдем со мной. Я подтолкнул ее в спину, ростом она была мне по плечо. Проходи в смотровую и раздевайся, вон там, за ширмой.
Как раздеваться, совсем, что ли?
Совсем, совсем. Мне надо тебя осмотреть.
Ну, доктор, только не шали. Она снова засмеялась и прошла за ширму.
Прошло минуты полторы.
Кх, кашлянул я в кулак.
Все, Витюша, можешь заходить.
Я прошел к девочке. Увидев меня, она встала с кушетки и повернулась вокруг себя.
Что, Витюша, все у меня на месте? Она, улыбаясь, смотрела мне в глаза, стоя передо мной полностью обнаженная, стыдливо прикрывая одной рукой начинающий обзаводиться пушком темных волос лобок, другой выпуклости только, только начинающих наливаться грудей.
Все наследственные аномалии, характеризующиеся задержкой роста, сопровождаются, как правило, отчетливо видимыми, характерными изменениями внешности и половых органов. Кроме разве что «чистой дисгенезии гонад», при которой отсутствуют соматические (телесные) аномалии, но есть недоразвитие внутренних половых органов. Внешне девочка была совершенно нормальной. Выглядела лет на 1112.
Ты, Лия, совершенно нормальный ребенок.
Ребенок? Странно, что-то я не слышала о 44-летних детях. Конечно, если эти люди не инфантильные идиоты. Она отвернулась и стала одеваться.
Сзади тело ее выглядело пропорционально сложенным. Более того, эти пропорции были, прямо скажем, идеальными.